В одной из публикаций 1992 года заместитель директора Института США и Канады РАН (возглавил Институт в 1995 году), доктор исторических наук С.М. Рогов отмечал, что мир возвращается к нормальному состоянию, так как исторически многополярная система международных отношений была типическим случаем, нормой, а биполярность - исключением из правила. ¹

      Известный специалист в области международных отношений обращал внимание на тот факт, что согласно широко распространенному мнению на смену силовому противостоянию периода холодной войны должен прийти баланс интересов всех участников мировой политики. Однако история не знает примеров стабильности многополярной системы международных отношений на основе баланса интересов всех входящих в эту систему государств в течение длительного времени. Взаимодействие национальных интересов государств носит разнообразный характер, когда их векторы могут совпадать, быть параллельными, расходиться и прямо сталкиваться. Результатом взаимодействия интересов могут быть войны, а могут быть и союзнические отношения в борьбе с общим противником.

      С.М. Рогов высказывал мысль о том, что возвращение системы международных отношений в свое "естественное" состояние не дает оснований для оптимизма, поскольку многополярный мир весьма сложно сохранять длительное время в стабильном состоянии. Исчезновение с карты мира одной из двух сверхдержав придало обвальный характер начавшейся ранее эволюционной трансформации системы международный отношений. И это вовсе не означает, что был установлен "новый мировой порядок", скорее можно говорить о возникновении "нового мирового беспорядка".

      Согласно высказанной выше точке зрения, правомерность которой признавали многие российские политики и эксперты уже в 1992 году, мировая система не стала более стабильной, и ей пришлось столкнуться с тремя вызовами: последствия распада СССР, неопределенная роль новых "центров силы" - Германии, Китая, Японии, возможно, Индии и Бразилии, отдельных стран Ближнего Востока, обострение противоречий между промышленно развитым Севером и отсталым Югом.

      Распад Советского Союза рассматривался в России как событие драматическое и эпохальное. Ряд специалистов усматривали в этом событии начало "сокрушительных перемен" в мире, в геополитической ситуации вокруг России. Высказывалось мнение, что в мире произошла настоящая геополитическая катастрофа, которая, как и ее последствия, не осознаются полностью. Академик Академии естественных наук РФ Э.А. Поздняков отмечал, что Россия, огромные пространства бывшего Советского Союза и Европа оказались в центре этих изменений. По мнению академика, значение развала СССР и "системы социализма", а также объединения Германии выходит далеко за рамки обычных представлений о международных отношениях. Кардинальный сдвиг в мировом балансе сил есть первый, но не последний результат происходящих геополитических изменений. ²

      Академик Поздняков, считавший, что мировая стабильность во многом определялась биполярным балансом сил, высказал предположение, что в связи "с объединением Германии, развалом Советского Союза и крушением системы социализма, умерло Европейское сообщество". Возникла принципиально иная геополитическая ситуация в Европе, в Евразии и в мире, в которой нет места ни западноевропейской, ни восточноевропейской интеграции в обозримом будущем. Наступила пора дезинтеграционных процессов".

      Оценивая международную ситуацию как нестабильную, со значительной вероятностью территориального передела мира, его ресурсов и стратегических рубежей, Э. А. Поздняков утверждал, что в новых условиях единственная сверхдержава - США получили уникальную возможность вклиниться в быстро меняющийся евразийский геостратегический регион, чтобы воздействовать на ход событий в нем в свою пользу. Задача Соединенных Штатов определялась следующим образом: "Раз и навсегда разрушить евразийский геостратегический монолит, не допустить доминирования в Евразии какой бы то ни было одной державы и, прежде всего, России".

      Высказанное мнение не осталось голословным. Его правомерность нашла подтверждение в плане Пентагона, составленном в марте 1992 года. Стремление американского руководства сохранить привилегированное положение США-лидера в мировом сообществе выразилось в том, что главной задачей США объявлялось недопущение появления нового соперника либо на территории бывшего СССР, либо где-то в другом регионе такого же порядка, как Советский Союз. ³

      Ряд более радикально настроенных экспертов усматривали антироссийские тенденции в "новом мировом порядке", пропагандировавшемся США в период правления администрации Буша. Так, Е. Гудков писал: "Трагедия заключалась в том, что оформлялась видимость объективности происходящих процессов. Объективность эта вроде бы требует объединения государств, слома государственных границ и много другого, что вело бы к формированию единого мирового пространства. Однако нынешние интеграционные процессы, которые как раз и создают видимость объективности происходящего, основаны на совершенно иных принципах. Они зиждутся на конкуренции капиталистических государств за управление миром, за обладание "тающими" мировыми ресурсами жизнеобеспечения, контроль над которыми никакое из современных государств не в силах осуществить в одиночку". ⁴

      Аналогичную мысль высказал политолог А. Акопов: "По недалекости сегодняшней американской администрации (Б. Клинтона) и необъяснимой робости наших лидеров, они не решаются высказать вслух то, что уже вполне ясно мыслящим людям в России, и в Америке, и в Европе, и в Азии - в XXI веке мир будет ареной жесткой и увлекательной борьбы за право лидерства на планете. От "всемирного братства" нас отделяют сотни лет - уж слишком мы разные - русские и американцы, японцы и немцы, индусы и бразильцы". ⁵

      О многополюсном характере международных отношений, о вызовах нового мирового порядка и последствиях происшедших изменений для России в значительно более категоричной форме писали представители оппозиции. В 1991-1993 гг. критика исходила в основном из рядов левых и ультраправых организаций. Начиная с 1994 года, внешнеполитическая деятельность правительства России критиковалась также со стороны либеральной оппозиции.

      Представители народно-патриотической оппозиции утверждали, что распад Советского Союза и Варшавского Договора является результатом "тайного заговора" Запада во главе с США, и факт разрушения системы социализма негативно сказался на стабильности международной системы.

      Г.А. Зюганов, в 1994 году сопредседатель Думы Русского национального Собора, писал, что на Западе был разработан план "подрыва конституционного строя СССР как единой и великой державы". Он упомянул пять пунктов секретной программы: "представить СССР как последнюю и самую хищную империю, которую необходимо разрушить; доказать, что Советский Союз не был архитектором победы во второй мировой войне, является аналогом фашистского строя; взвинтить гонку вооружений и окончательно деформировать советскую экономику; разжечь национализм, взорвать страну изнутри; с помощью агентов влияния захватить средства массовой информации и разрушить коллективистские основы государства". ⁶

      При оценке международных отношений после 1991 года лидеры консервативной оппозиции прямо увязывали ее с фактом распада СССР и Варшавского Договора, что, по их мнению, привело к дестабилизации мировой системы с далеко идущими последствиями для развития мира в XXI веке.

      Председатель Национально-республиканской партии России (НРПР) Н. Лысенко отмечал в 1993 году следующее: "Современный мир не знает пацифизма и альтруизма. Пацифизм и альтруизм навязываются тем, кого намереваются развалить изнутри и пожрать. Этому способствует масс культура и "общечеловеческие ценности". ... С близким уже концом эры индустрии военная мощь страны неизбежно отойдет на второй план, хотя ядерный щит и меч России останутся главным гарантом, что новая мировая война никогда не начнется. Но это вовсе не значит, что наступит эра всеобщего благоденствия. Земной шар есть, и будет находиться в условиях жесточайшей интеллектуальной войны за технотронное лидерство". По теории Н. Лысенко, Россия может попасть в число тех стран, которые будут находиться внизу технологической лестницы, будут наиболее притесняемы и бесправны.

      Ряд историков, политологов и социологов характеризовали надвигающийся мировой порядок, как систему международных отношений, при которых будет осуществляться эксплуатация отстающих стран странами-лидерами. Грядущий порядок, по их мнению, приобретал черты технологического геноцида со всеми атрибутами этого процесса - размещением радиоактивных захоронений, высокотоксичных и грязных производств, широчайшей эксплуатации людских и природных ресурсов. Согласно их точке зрения, "новый мировой порядок", навязываемый Соединенными Штатами всему миру, - индустриальное рабовладение в совокупности с разработкой и производством новейших передовых технологий. ⁷

      В более поздних работах Г. Зюганов, уже лидер КПРФ, попытался дать философское толкование современной международной ситуации после окончания холодной войны. Он заявил, что "план "нового мирового порядка"- это набор мондиалистских технологий, направленных на установление глобальной диктатуры Запада во имя сохранения его политического, экономического и военного лидерства". По исторической аналогии этот план определялся как всемирный мессианский, эсхатологический религиозный проект, по своим масштабам, степени продуманности и основательности подготовки, как далеко превосходящий известные в истории формы планетарных утопий - римский империализм времен Тиберия и Диоклетиана, халифат Аббасидов, движение протестантов-фундаменталистов в Европе или троцкистские грезы о мировой революции.

      Лидер российских коммунистов определил мировоззренческую основу "нового мирового порядка" как стремление реализовать многовековые чаяния Запада в форме либерально-демократического "рая на земле", утверждение "золотого века" человечества, который будет протекать под управлением единого Мирового Сверхправительства. В геополитической области, по мнению Г. Зюганова, "новый мировой порядок" увязан с "глобальной стратегией" США и с атлантическим Большим Пространством, которое мыслится как его главная территориальная опора, своеобразная "метрополия" всемирной колониальной системы. В ней будут сосредоточены внутренние "высокоорганизованные пространства" так называемого Торгового Строя, где власть измеряется количеством контролируемых денег, ставших единым эквивалентом, универсальной мерой вещей. ⁸

      По мнению Г. Зюганова, стремление Запада объединить мир под единым руководством приобретает особую актуальность в конце XX века, ввиду того, что углубляются внешние противоречия между богатым Севером и бедным Югом, а внутренние межсословные, межклассовые противоречия вышли за рамки отдельных народов и наций, обретя глобальный, общечеловеческий характер. В новом планетарном "суперобществе" социальная напряженность находится на грани взрыва. Предотвратить такой взрыв и неизбежное за ним перераспределение благ, законсервировать существующее неравенство - таковы главные цели архитекторов "нового мирового порядка". ⁹

      Некоторые представители оппозиции высказывали достаточно пессимистические прогнозы относительно возможностей Запада в осуществлении программы "нового мирового порядка". В статье "Путь к всемирной катастрофе" член-корреспондент РАН Р.И. Хасбулатов прямо заявил, что налицо как отсутствие дивергенции, так и возможность конвергенции, поскольку одна система - социалистическая, оказалась поглощенной другой, более сильной - капиталистической. Он отмечал следующее: "Но сумеет ли единая глобальная капиталистическая система "переварить" проглоченное и выжить? Нет, не сумеет. Она тоже погибнет. ... Мировому капитализму конкурировать сейчас не с кем - конкурент уничтожен, его лидеры куплены с потрохами. И мы становимся свидетелями упадка капитализма". ¹⁰

      Таким образом, по прогнозам ряда политологов, современный мир переживает не просто нестабильность, но и кризис, в результате которого может произойти упадок существующей системы и рождение новой. Р. Хасбулатов, например, утверждал, что осознание все большим числом граждан планеты того обстоятельства, что они лишились извечной мечты о равенстве, братстве, гуманизме, будет приводить огромные массы людей к отчаянию, а от отчаяния к бунту. Он прогнозировал бунты в "ядре" рыночной экономики мира, где материальное благосостояние людей будет ухудшаться, появятся новые проблемы безопасности. В целом развитие мира без социализма виделось ему как путь к всемирной катастрофе.

      Философское толкование современной эпохи с критических позиций было представлено известным философом А.С. Панариным в статье "Российская интеллигенция в мировых войнах и революциях XX века". Он также отмечал утрату критического начала в мире. Согласно его точке зрения, крах марксизма как источника критического беспокойства у людей, привыкших эпигонствовать, вызвал уверенность, что если сам Запад перестал себя критиковать, то представителям "второго развития" остается прельщаться той "окончательной" современностью, которую Запад воплощает. А.С. Панарин ставит под сомнение "совершенство" Запада, считает, что незападный мир имеет право на его критику, так как монополизация современности Западом сужает горизонт современности. По его мнению, проблема состоит в том, чтобы этот горизонт расширить: "Российская культурная традиция дает нам право на критику современности, созданной Западом по своему образу и подобию и оказавшуюся, как показывает нынешний опыт, слишком узкой для человечества. ... у России, более всего пострадавшей от этой самоуверенной самоуверенности, есть особый повод собраться с силами и сформулировать альтернативу". ¹¹

      В 1992-1994 годах идея российско-американского партнерства почти не подвергалась сомнению со стороны специалистов в области международных отношений, хотя трактовка двустороннего партнерства была разной.

      В 1992 году немало представителей российской интеллектуальной элиты продолжали сохранять верность идеям "нового политического мышления" и строить внешнюю политику России в соответствии со стратегией глобализации международных отношений и равноправного партнерства США и России после распада Советского Союза. Внутренняя политика при премьер-министре Е. Гайдаре, внешняя политика при госсекретаре Г. Бурбулисе, министре иностранных дел А. Козыреве осуществлялась в соответствии со следующими постулатами:

1. Холодная война окончена, наступило время мирного, бесконфликтного развития международных отношений.
2. Россия, как правопреемница Советского Союза, может претендовать на равноправное партнерство с Соединенными Штатами при решении международных проблем.
3. России не следует проводить активную внешнеполитическую деятельность в своих традиционных сферах влияния - в Азии, на Ближнем Востоке, в Европе, так как после окончания холодной войны, роспуска Варшавского Договора, в соответствии с договоренностями между СССР и США (неофициальными, не закрепленными в официальных двусторонних документах), Россия вправе ожидать от США лояльности по отношению к ней и ее интересам в этих регионах. Логическим ответом на действия Советского Союза станет роспуск НАТО, исключается создание военных блоков и других организаций без участия России или направленных против нее.
4. В новых международных условиях, когда усилия ведущих держав будут сосредоточены на решении глобальных проблем, Россия может сконцентрировать свои ресурсы (ограниченные после распада СССР) на решении внутренних проблем и поддержании конструктивных отношений со странами СНГ, с которыми ее связывает общность интересов и тесные экономические связи.

      Вместо четко сформулированных национальных интересов и приоритетов политики России, из Москвы настойчиво звучали призывы к партнерству с цивилизованной частью внешнего мира. Этот призыв не был подкреплен ни определением задач России в партнерстве, ни формулированием его оптимальных форм. При этом интерес развитой части международного сообщества к Российской Федерации в основном был окрашен в негативные тона: было известно, чем не должна быть новая Россия, но имели самые смутные очертания представления о том, чем она могла и должна была стать, не утрачивая своей идентичности. ¹² Внешнеполитическая линия, предложенная российским руководством в 1992 году, впоследствии была оценена как ошибочная. Ее авторы получили характеристику "вестернизаторов/западников", следовавших в фарватере американской/западной стратегии, проводивших политику, не учитывавшую национальные интересы России, не сумевших адекватно оценить реальную ситуацию в мире после распада Советского Союза. Критика в адрес "либеральных моралистов", как их окрестил историк К.В Плешаков, звучала со стороны как соратников представителей правящей группы - либеральных демократов, так и со стороны демократической и консервативной оппозиции.

      Ряд специалистов в области международных отношений выводили неизбежность российско-американского партнерства из тезиса об окончании эры сверхдержав, о чем писали в 1989 году специалисты в области советско-американских отношений, доктор философских наук А.Ю. Мельвиль и кандидат исторических наук А.И. Никитин. Подтверждалась точка зрения, согласно которой бремя сверхдержавности оказалось фатальным для СССР и очень тяжелым для США. Многие экономисты заявляли о том, что США не обладают ресурсами для единоличного лидерства, основанного на сверхдержавности, поэтому целью Соединенных Штатов станет роль балансировщика в классической схеме многополярного баланса сил.

      О том, что Соединенные Штаты будут стремиться уменьшить бремя расходов на поддержание нового международного порядка, писал в 1992 г. политолог и дипломат Н.Н. Спасский, возглавивший впоследствии Департамент Северной Америки МИД РФ. Он отмечал, что в правящих кругах США сознавали, что практиковать лидерство, опираясь на одни военно-политические инструменты, как это было в годы холодной войны, противоборства между СССР и США, не удастся в новых условиях. По мнению Н.Н. Спасского, у Соединенных Штатов оставался один выход: попытаться так структурировать глобальную взаимозависимость, чтобы основная тяжесть ее конструкции легла на те звенья и узлы, в которых США по-прежнему сильны. Финансовая и экономическая база и возрастание сложности мировых проблем делают функционирование новой системы возможным только при условии, что значительную долю издержек по ее содержанию возьмут на себя "младшие партнеры" США по сообществу демократических государств. ¹³

      Отмечалось, что две бывшие сверхдержавы (США также классифицировались как "бывшая сверхдержава" в новом многополюсном мире) не заинтересованы в том, чтобы относительное ослабление их позиций было использовано новыми "центрами силы" для сокращения разрыва в военной сфере с США и Россией. По мнению С.М. Рогова, такой подход устроил бы обе страны, так как реализация стратегического партнерства позволила бы предотвратить возврат многополярного мира к традиционным силовым конфликтам и обеспечить военно-политическую стабильность в условиях быстрых и радикальных экономических, технологических и социо-культурных изменений.

      В официальной позиции российского МИД была высказана мысль о том, что в мире есть как огромные возможности для развития мира по пути демократии и экономического прогресса, так и опасность хаоса и непредсказуемости в международных делах, возникновения новых конфликтов и расколов внутри отдельных государств и между ними. Министр иностранных дел А.В. Козырев заявил в 1994 году, что единственно возможным вариантом управления сложившейся ситуацией по пути стабильного и мирного развития является многостороннее партнерство, в котором Россия должна занять достойное место, оставаясь одним из основных стратегических партнеров Соединенных Штатов. ¹⁴

      Характеризуя современную ситуацию и оценивая перспективы российско-американских отношений, Г.А. Арбатов констатировал, что, хотя холодная война окончилась, преждевременно было бы говорить о необратимости изменений, происшедших в международной политике. Один из наиболее авторитетных специалистов в области внешней политики отмечал, что нельзя исключать возможности негативного развития ситуации в мире, в отношениях между Россией и США. По его мнению, нельзя было исключать возможности, что ситуация в мире и отношения между Россией и США станут трудными, враждебными, не адекватными тем новым вызовам, которые бросает новая эпоха, прежде всего факт существования огромных арсеналов ядерного оружия и угроза его распространения.

      Г.А. Арбатов сформулировал то, с чем соглашались многие внешнеполитические эксперты и политики в России и Соединенных Штатах: "Ни одно из правительств и большинство специалистов, как выяснилось, не были готовы к миру, каким он вырисовывался после окончания холодной войны. Многие из нас даже не представляли себе проблем и вызовов, с которыми мы столкнемся. Возможно поэтому сегодня ни одна из наших стран не имеет долгосрочной, действительно продуманной политики, адекватной международной ситуации и отвечающей новым реальностям. Когда мы сталкиваемся с кризисом, наподобие югославского, мы вынуждены импровизировать, часто полагаясь на старые методы, которые не пригодны для решения новых проблем". ¹⁵

      Подчеркивая необходимость многосторонних усилий, прежде всего ведущих держав мира, российские эксперты в области международных отношений утверждали, что XXI век не будет ни "Pax Americana", ни каким бы то ни было вариантом двухполюсного мира. Отмечалось, что Соединенные Штаты при всей их мощи не в состоянии в одиночку управлять мировым развитием. Как отмечали авторитетные политологи, заместитель директора Института США и Канады РАН В.А. Кременюк и заведующий отделом этого Института А.Д. Богатуров, ни одна держава, даже такая сильная, как Америка, не в состоянии поставить всю международную систему под контроль и регулировать происходящие в ней процессы. Ученые отмечали, что это не удалось США в 1945 году, когда на их стороне были все активы: промышленная и финансовая мощь, атомное оружие, самый сильный флот, огромные продовольственные ресурсы и, что не менее важно, всеохватывающая эйфория по поводу победы во второй мировой войне. Согласно их мнению, не может это получиться и сейчас, когда экономическая и финансовая роль США существенно сократилась, ядерный арсенал представляет собой скорее бремя, нежели актив, а настроения внутри страны все чаще склоняются к неоизоляционизму. ¹⁶

      По мнению большинства российских экспертов, холодная война оказалась непосильным бременем для Советского Союза и не менее тяжелым испытанием для Соединенных Штатов. Из холодной войны Соединенные Штаты не вышли более сильными, обострились внутриполитические проблемы, появились и другие вызовы, которые в будущем могут серьезно затронуть интересы США и подорвать их способность к лидированию среди ведущих мировых держав. Ученые все чаще стали отмечать, что "новый мировой порядок", о котором было модно говорить в годы перестройки и тесного партнерства между СССР и США, а затем в 1991-1992 гг., не стал "эрой всеобщего братства и мира", сохранилась политика государственного расчета. Так случилось, что биполярный мир не превратился в монополярный, не произошло "конца истории" с триумфальным шествием одной идеологической модели - западной. Мир стал многоликим, многослойным, более сложным. ¹⁷

      Все чаще звучала мысль о том, что поведение держав в эпоху после окончания холодной войны осталось в целом прежним, их политика продолжает отстаивать национальные интересы, политические лидеры руководствуются не абстрактными идеями постидеологического братства, а реалиями жизни. О необходимости сотрудничества, ориентации на глобальные вызовы грядущего XXI века говорилось в специальном докладе, подготовленном рабочей группой "Россия и мир" Совета по внешней и оборонной политике: "К позитивной повестке дня в российско-американских отношениях". ¹⁸

      К числу вызовов постконфронтационной эпохи холодной войны, которые требуют многостороннего партнерства, в том числе России и Соединенных Штатов, были отнесены следующие:

• Сохранение арсенала ядерного оружия. Необходима общая стратегия для предотвращения распространения ядерного оружия или его захвата безответственными политическими силами или странами. Следует пересмотреть философию стратегии сдерживания времен холодной войны.
• Интернационализация терроризма, преступности, наркомании.
• Подъем Китая. Необходимость общей дружественной стратегии по интеграции Китая - сверхдержавы XXI века в систему нового мирового порядка.
• Разница в экономическом развитии Западной, Восточной и Центральной Европы. Следует выработать общую политику стимулирования и выравнивания экономического роста всех европейских стран, чтобы устранить возможные проблемы для демократического развития.
• Возможность нового энергетического кризиса, который может начаться в связи с быстрым нарастанием потребностей в энергии новых развитых стран Дальнего Востока, Латинской Америки, Китая.
• Телекоммуникационная революция, которая может предоставить огромные возможности для экономического роста и духовного развития всех народов мира, но может создать и новые источники разногласий между государствами, опасность потери информационного суверенитета.

      Можно выделить следующие основные выводы, к которым пришли российские стратеги после долгих дискуссий о существе современной эпохи:

1. Мировой порядок, пришедший на смену биполярному миру, сложный и имеет тенденцию к изменению .
2. На длительное время сохранится многополюсная конфигурация мирового сообщества с несколькими центрами силы.
3. Представляется невозможным установление однополюсного миропорядка при господстве одной сверхдержавы - США.
4. В мире существует множество вызовов, которые носят глобальный характер и требуют коллективных усилий всех стран.
5. Сохранится национальный характер внешней политики отдельных государств.
6. В новых условиях России следует строить свою политику в соответствии с глобальными вызовами и национальными интересами.
7. Следует критически проанализировать модель Запада в политике и экономике.
8. Военная мощь страны останется важным фактором в обеспечении национальных интересов России, так как силовой фактор останется в арсенале международной политики.

ИСТОЧНИКИ

1. С.М. Рогов. Россия и США в многополярном мире. - США - ЭПИ, .10, 1992, с. 3-14.
2. Э. Поздняков. Геополитический коллапс и Россия. - Международная жизнь, .. 8-9, 1992, c. 5-15.
3. B. R. Posen, A. L. Ross. Competing Visions for U.S. Grand Strategy. - International Security, Winter 1996/97, Vol. 21, No. 3, p. 5-53; The New York Times, March 24, 1992.
4. Е. Гудков. Цивилизаторы и Россия. - Москва, . 3, 1993, с. 111-114.
5. А. Акопов. Набросок национального манифеста. - Независимая газета, 24 августа 1994, . 160, с. 3.
6. Литературная Россия, 24 июля 1992, N 30, c. 4. Аналогичную мысль можно найти в публикациях сопредседателя Русского Национального Собора А. Стерлигова, политологов Д. Балашова, Ш. Султанова, Н. Нарочницкой, А. Дугина, А. Виноградова, социолога К. Мяло, писателя П. Краснова, генерала А. Макашова, публициста В. Штепы и других. Подробно об этом смотри: В.И. Батюк и Т.А. Шаклеина. Россия и Америка: Российская внешнеполитическая мысль о российско-американских отношениях. М.: Российский Научный Фонд (РНФ) и Российский Общественно-политический центр (РОПЦ), 1992, с. 35-62.
7. Н. Лысенко. Цель - великая империя. - День, 2-8 мая 1993, . 17, c. 5.
8. Г. Зюганов. Россия в борьбе цивилизаций. - Наш современник, . 10, 1995, c. 102-114.
9. Г. Зюганов. Империя США: двести лет "американской мечты". - Наш современник, . 8, 1994, c. 105-115.
10. Р. Хасбулатов. Путь к всемирной катастрофе. Миру без социализма придется плохо. - Независимая газета, 7 июня 1996, . 104, c. 5.
11. А.С. Панарин. Российская интеллигенция в мировых войнах и революциях XX века. Пораженчество современных российских либералов является продолжением пораженчества большевиков. - НГ- Сценарии, май 1997, с. 1-2.
12. Этап за глобальным, цит. соч., с. 40.
13. Н.Н. Спасский. Новое мышление по-американски. - Мировая экономика и международные отношения, . 1, 1992, с. 22-40.
14. А. Козырев. Стратегия партнерства. - Международная жизнь, . 5, 1994, c. 5-15.
15. Г.А. Арбатов. Российско-американские отношения: проблемы и задачи. - США-ЭПИ, . 12, 1994, c. 3-12.
16. В.А. Кременюк и А.Д. Богатуров. Российско-американские отношения: между конфронтацией и партнерством. - США-ЭПИ, . 7, 1996, c. 3-12.
17. См., например: Ал. А. Громыко. Геополитика сегодня и завтра. У России пока нет ясной концепции национальных интересов. - Независимая газета, 19 сентября 1996, . 175, c. 5.
18. К позитивной повестке дня в российско-американских отношениях. Заявление рабочей группы "Россия и мир" Совета по внешней и оборонной политике. - Независимая газета, 14 марта 1997, с. 1, 5.