Византия оказала значительное влияние на политичес-
кое развитие народов Южной и Восточной Европы, а также
Закавказья. Она долгое время была хранителем и провод-
ником государственно-правового наследия античности.
Восприятие феодальными государствами Болгарии, Сербии,
Киевской Руси и Грузии обширного культурного наследия
Византийского государства способствовало их прогрессив-
ному развитию.
Общественный строй. Специфические черты развития ви-
зантийского средневекового общества проявляются уже на
первом этапе его развития. Процесс разложения рабовла-
дельческих порядков носил в Византии замедленный харак-
тер. Относительно высокий уровень развития товарно-де-
нежных отношений, длительное сохранение сильных эконо-
мических и политических позиций многочисленных визан-
тийских городов (Антиохии, Александрии, Дамаска, Конс-
тантинополя и др.) содействовали политической стабиль-
ности Византии и сдерживали процесс распада рабовла-
дельческого строя.
Господствующий класс Византии IV-VII вв. был неодно-
роден. Ведущие экономические и социальные позиции в Ви-
зантии занимали старая сенаторская аристократия и про-
винциальная знать, базу господства которых составляла
крупная частная собственность на землю рабовладельчес-
кого типа. Наряду с ними высокое место в социальной
структуре византийского общества занимала городская му-
ниципальная верхушка крупных городов империи, особенно
столицы - Константинополя.
Состав эксплуатируемой части византийского общества
также отличался значительной разнородностью. На низшей
ступени социальной лестницы находились рабы. Их право-
вое положение, определяемое нормами позднеримского пра-
ва, резко отличалось от положения различных категорий
свободных. К последним относились прежде всего свобод-
ные крестьяне-землевладельцы. Сохранение в IV-VI вв.
свободного крестьянства - важная особенность обществен-
ного строя Византии. Свободные крестьяне жили соседски-
ми общинами и обладали правом частной собственности на
землю. Они эксплуатировались непосредственно Византийс-
ким государством: уплачивали поземельную подать и несли
разного рода тяжелые имущественные и личные повинности.
Широко использовалась в Византии этого периода и позд-
неримская форма эксплуатации
ции крестьян - колонат. Византийское законодательство
разделяло колонов на свободных и "приписных". Вынужден-
ные арендовать землю у крупных землевладельцев, колоны
находились в зависимом от своих господ положении. Осо-
бенно тяжелым было положение "приписных" колонов: они
были прикреплены к земле. Свободные и "приписные" коло-
ны несли повинности как в пользу своих господ, так и в
пользу государства. Положение обеих категорий визан-
тийских колонов резко ухудшается в VI в.
Общественный строй Византии претерпевает серьезные
изменения в ходе острейшего политического и социального
кризиса конца VI - первой половины VII в. Арабское на-
шествие, вторжение варваров, сопровождаемые их массовым
оседанием на территории империи, разрушение и упадок
многих городов ускорили ломку рабовладельческих и обра-
зование феодальных порядков в Византии. В войнах и со-
циальных столкновениях погибла значительная часть
представителей тех социальных групп, которые господс-
твовали в Византии в предшествующем периоде. Вместе с
тем сохранение государственных форм собственности, об-
щинного землевладения и огромная распространенность не-
ограниченной частной собственности на землю и в после-
дующие века серьезно замедляли формирование новой фео-
дальной собственности и, кроме того, развитие эксплуа-
тации византийского крестьянства.
Только к Х в. возобладала тенденция к созданию фео-
дальной сеньориальной системы, основанной на труде за-
висимого от земельных магнатов крестьянства при сохра-
нении, однако, контроля со стороны государства. Основ-
ные же формы феодального землевладения - условные зе-
мельные пожалования в виде пронии, арифмоса - утвержда-
ются еще позже, в XI-XII вв. Так, наиболее известный
феодальный институт - прония, расцвет которого прихо-
дится на XII-XIII вв., представлял собой различные виды
земельных пожалований прониару от государства на усло-
виях несения службы, обычно на время жизни прониара или
императора.
Замедленный характер развития феодальных отношений
определил особенности социального состава господствую-
щего класса византийского общества на втором этапе его
развития. Господствующий класс в это время состоял из
разнородных социальных слоев:
сановных светских и церковных чинов, местной воен-
но-служилой знати и общинной верхушки, выделившейся из
зажиточного крестьянства. Все эти силы долгое время не
были консолидированы и не складывались в замкнутые сос-
ловия. Наследственная вассальносеньориальная система,
характерная для развитого феодального строя, начинает
складываться в Византии только к XI-XII вв. Незавершен-
ность развития феодального сеньориального строя обусло-
вила относительную слабость византийской землевладель-
ческой знати. Ведущее место в структуре господствующего
класса Византии принадлежало столичной знати и высшему
чиновничеству империи, остро соперничающим с воен-
но-землевладельческой провинциальной знатью.
И во втором периоде развития Византийского государства
сохранялись многочисленные различия в правовом положе-
нии отдельных слоев трудового населения. В Византии
формирование класса феодально-зависимого крестьянства
растянулось на длительное время. В империи по-прежнему
сохранялась значительная категория свободных кресть-
ян-общинников, а также особая прослойка государственных
крестьян, сидевших на землях, принадлежавших казне и
императору. Обе эти категории крестьян эксплуатирова-
лись главным образом в централизованной форме посредс-
твом государственной налоговой системы. Податные
крестьяне, сидящие на государственных землях, фактичес-
ки становятся в это время крепостными: приписываются к
казне и теряют свободу передвижения. Они должны были
платить канон - поземельный налог, подушный налог, го-
сударственную хлебную ренту, налог на скот. Особенно
разорительной для крестьян-общинников стала обязанность
уплачивать налоги за выморочные и брошенные земли сосе-
дей.
С XI-XII вв. идет неуклонный рост числа частновла-
дельческих крестьян за счет крестьян свободных и даже
государственных, что свидетельствует о формировании в
Византии землевладения феодального типа. Частновладель-
ческие византийские крестьяне именовались париками. Они
не имели права собственности на землю и рассматривались
как наследственные держатели своих наделов, были обяза-
ны выплачивать господину ренту в отработочной, нату-
ральной, денежной формах. В отличие от государственных
крестьян они не были прикреплены к земле вплоть до XI-
II-XIV вв.
Низшее положение в византийском обществе, как и ра-
нее, занимали рабы. Длительное сохранение рабовладения
составляло характерную черту общественного строя Визан-
тии. Рабский труд широко использовался в домашнем хо-
зяйстве византийской знати. Слуги - рабы константино-
польских вельмож исчислялись сотнями. В Х-XI вв. соци-
альное положение византийских рабов несколько улучшает-
ся, они, например, получают право заключать церковный
брак. Пресекается обращение свободных в рабство. Рабов
нередко переводят на положение париков. В XI-XII вв.
усилилась тенденция к стиранию граней между рабами и
другими категориями эксплуатируемых классов Византии.
Государственный строй. Византийское государство
IV-VII вв. унаследовало, с теми или иными особенностя-
ми, основные черты государственного строя позднеримской
империи. Во главе государства стоял император, наслед-
ник власти римских цезарей. Он обладал всей полнотой
законодательной, судебной и исполнительной власти и яв-
лялся верховным покровителем и защитником христианской
церкви. Византийская православная церковь играла огром-
ную роль в укреплении авторитета императора.
Именно церковь разработала и освятила официальную
доктрину божественного происхождения императорской
власти и проповедовала единение государства и церкви,
духовной и мирской власти (их симфонию). В отличие от
католической (западной) византийская церковь в гораздо
большей мере экономически и по-
литически зависела от императора, так как существовала
в условиях мощного централизованного государства.
Ранневизантийская церковь была прямо подчинена импе-
ратору. Наиболее полновластно вмешивался в руководство
делами церкви император Юстиниан I, нередко обращавший-
ся с высшими церковными иерархами (епископами и патри-
архами) как со своими чиновниками.
Власть византийского императора в IV-VII вв. не была
произвольной. При всей широте полномочий императора она
умерялась необходимостью следовать "общим законам" им-
перии и особенно отсутствием принципа наследственности
престола. Новый византийский император избирался сена-
том, "народом Константинополя" и армией, роль которой в
избрании императора Византии неуклонно падала.
Важным фактором политической жизни Византийского го-
сударства этого времени было одобрение кандидатуры им-
ператора "народом Константинополя". Еще в IV в. импера-
торским указом "народу Константинополя" - различным со-
циальным слоям и группировкам населения столицы, соби-
равшимся на константинопольском ипподроме, было предос-
тавлено право выражать просьбы и предъявлять императору
требования. На этой основе в Византии возникли особые
политические организации - так называемые городские
партии (димы). Социальную опору двух наиболее крупных
димов - они назывались "голубые" и "зеленые" - состав-
ляли различные группировки господствующего класса. Пер-
вых поддерживала сенаторская и муниципальная аристокра-
тия, вторых - торгово-финансовая верхушка византийских
городов. Димы имели определенную организацию и даже во-
оруженные отряды. В V в. аналогичные организации по ти-
пу столичных димов были созданы и в других городах Ви-
зантийской империи. Они превратились с течением времени
в своего рода общеимперские организации, тесно связан-
ные друг с другом. В IV-VI вв. роль димов в политичес-
кой жизни была значительной. Византийские императоры
должны были нередко делать ставку в своей политике на
одну из названных партий.
Другим фактором, сдерживающим самовластие императо-
ра, являлось наличие особого государственного органа
византийской аристократии - константинопольского сена-
та. В сенате могли рассматриваться любые дела империи.
Его влияние обеспечивалось самим составом сената, вклю-
чавшим практически всю правящую верхушку господствующе-
го класса Византии. К V в. число сенаторов составляло 2
тыс. человек. Обсуждение государственных дел сенатом, а
также его право участвовать в избрании нового императо-
ра обеспечивало византийской аристократии известную до-
лю участия в руководстве делами империи.
Именно поэтому ранневизантийские императоры, включая
наиболее могущественного Юстиниана I, признавали в за-
конодательных актах необходимость "согласия великого
сената и народа". Это свидетельствует об устойчивости
некоторых политических традиций, сохраняющихся со вре-
мен республиканской государственности.
С VIII в. начинается новое укрепление центральной влас-
ти Византии. Оно надолго определило пути развития ви-
зантийской государственности. Базой централизации и ши-
рокой завоевательной политики Византии в IX-Х вв. пос-
лужила стабилизация экономики на новой феодальной осно-
ве. Византийское государство, достигшее наивысшего раз-
вития во время правления Македонской династии (867-1057
гг.), стремилось контролировать с помощью огромного бю-
рократического аппарата все стороны экономической, по-
литической и культурной жизни страны. Жестко централи-
зованный характер империи резко отличал Византию от
современных ей феодальных государств Европы.
В VIII в. политические организации и учреждения, ра-
нее сдерживавшие всевластие византийского императора,
приходят в упадок или полностью ликвидируются. С IX в.
даже номинальное провозглашение императора "народом
Константинополя" прекращается. Политическая роль конс-
тантинопольского сената, упавшая еще в конце VII в.,
окончательно сводится на нет императорским указом конца
IX в., лишившим сенат права участия в законодательстве
империи.
Единственной крупной политической силой в Византийс-
ком государстве остается православная (греческая) цер-
ковь. Ее авторитет и влияние укрепляются. В частности,
возрастает роль главы церкви константинопольского пат-
риарха в общественно-политической жизни Византии. Пат-
риархи нередко становятся регентами малолетних импера-
торов и непосредственно вмешиваются в политическую
борьбу за трон, пользуясь тем, что единственной проце-
дурой, узаконивающей "поставление на царство", стано-
вится с VII в. венчание императора патриархом в храме
Св. Софии. Однако и в это время византийской церкви не
удалось добиться независимости от императорской власти.
Император сохранил право выбирать патриарха из трех
кандидатов, рекомендованных церковными иерархами, и
низлагать неугодного патриарха.
Укрепление основ императорской власти в VIII-IX вв.
сопровождалось изменением ее атрибутов. За византийски-
ми императорами окончательно утверждаются греческие ти-
тулы василевса (царя) и автократора (самодержца). Культ
императора-василевса достигает невиданных ранее разме-
ров. Божественный император считался владыкой вселенной
(Ойкумены). Его прерогативы были неограниченными. Васи-
левс издавал законы, назначал и смещал высших чиновни-
ков, являлся верховным судьей и командующим армией и
флотом.
Характерно, что при такой всевластности его положе-
ние не было очень прочным. Примерно половина всех ви-
зантийских императоров была лишена власти насильствен-
но. Система престолонаследия длительное время у визан-
тийцев отсутствовала: сын василевса не рассматривался
обычаем как обязательный законный наследник. Императо-
ром делало не рождение, а "божественное избрание". Поэ-
тому императоры широко практиковали институт соправите-
лей, выбирая, таким образом, еще при жизни наследника,
принцип законного престолонаследия начинает утверждать-
ся в Византии только с конца XI в.
Традиционализм, рутина церемониалов, отработанных до
мельчайших подробностей и освященных обычаем, серьезно
сковывали личные возможности императоров. Их реальная
власть, по мнению ряда исследователей, начинает неук-
лонно ослабевать. Этому способствовали новые тенденции,
порожденные воздействием феодальных отношений. По мере
развития в Византии феодализма между императорами и
крупными феодальными землевладельцами (динатами) скла-
дываются новые для византийской государственной практи-
ки сеньориально-вассальные отношения. Начиная с Х в.
византийский самодержец нередко вынужден заключать фео-
дальные договоры с некоторыми своими подданными - дина-
тами, беря на себя обязанности феодального сеньора.
Для государственного строя Византии на основных эта-
пах его развития характерно наличие огромного бюрокра-
тического аппарата, как центрального, так и местного. В
его основе лежали начала строгой иерархии. Все визан-
тийское чиновничество было разделено на ранги (титулы).
Их система была глубоко разработана. В Х в. в визан-
тийской "табели о рангах" насчитывалось 60 таких ран-
гов. Центральное управление империей сосредоточивалось
в Государственном совете (консистории, а позднее синк-
лите). Это был высший орган при императоре, руководив-
ший текущими делами государства. Его функции не были
четко определены, и на практике он играл немалую поли-
тическую роль. Государственный совет состоял из высших
государственных и дворцовых чинов, являющихся ближайши-
ми помощниками императора. В их число входили два пре-
фекта претория, префект Константинополя, магистр и
квестор дворца, два комита финансов. Эти высшие чинов-
ники империи обладали обширными полномочиями, в том
числе судебными. Так, два префекта претория являлись
высшими руководителями местного государственного аппа-
рата; префект Константинополя являлся гражданским пра-
вителем столицы и председателем сената.
Важные функции имели и высшие дворцовые чины: ма-
гистр - начальник дворца и квестор - главный юрист и
председатель консистория. Они осуществляли непосредс-
твенно управление делами империи с помощью разветвлен-
ного бюрократического аппарата. Общая численность ви-
зантийских чиновников в это время была огромной. Только
в ведомствах двух префектов претория служило не менее
10 тыс. гражданских чиновников.
Роль центрального государственного аппарата возросла
в IXXI вв. Государственный бюрократический аппарат в
эту пору контролировал все сферы политической, экономи-
ческой и даже культурной жизни Византии. Его структура
стала еще более сложной и громоздкой. Количество ве-
домств ("секретов") увеличилось до 60. С IX в. вследс-
твие роста императорского хозяйства и двора усложняется
дворцовая администрация. Различия между государственны-
ми ведомствами и дворцовыми службами становятся все ме-
нее четкими. Дворцовая администрация все чаще вторгает-
ся в руковод-
ство общегосударственными делами. Другая черта, харак-
терная для центрального управления Византии этого вре-
мени, - распыление отдельных государственных функций
между различными, нередко дублирующими друг друга госу-
дарственными ведомствами. Так, финансовое управление
было разделено с VII в. на несколько неподчиненных друг
другу "секретов". Судебные функции были разделены между
различными учреждениями: судом патриарха, судом городс-
кого префекта (эпарха), особым судом для дворцовых
служб императора и др.
Местное управление. Местный государственный аппарат
империи в IV-VII вв. целиком базировался на позднеримс-
кой системе управления (деление на префектуры, диоцезы
и провинции). Гражданская власть была отделена от воен-
ной и обладала в этот период приоритетом над последней.
Во главе местного управления империи стояли два префек-
та претория. Эти высшие гражданские чиновники обладали
широкой административной, судебной и финансовой
властью. В непосредственном подчинении префектов нахо-
дились гражданские правители диоцезов и провинций. Пра-
вители провинций, основного звена местного управления,
наряду с обширными административными и финансовыми пол-
номочиями обладали и судебной властью. Они являлись
судьями первой инстанции по всем значительным судебным
делам в пределах провинции.
В VII в. на смену старой системе местного управления
пришла новая, фемная система. Фемы возникли как военные
округа и были первоначально гораздо крупнее старых про-
винций. Во главе фемов стояли стратиги, которые объеди-
няли в своих руках всю полноту военной и гражданской
власти. Военизация местного управления империи была
следствием обострения внешнеполитической обстановки и
социально-классовых антагонизмов византийского общест-
ва. В дальнейшем, с усилением феодализации византийско-
го общества, фемная организация местного управления на-
чинает ослабевать и в XI в. окончательно приходит в
упадок.
Армия. В IV-VII вв. армия Византии была построена на
позднеримских началах, с делением на пограничные и мо-
бильные войска. С целью ослабления угрозы захвата влас-
ти со стороны военных вождей византийские императоры
практиковали раздробление высшего управления армией
между пятью руководителями (магистрами). Состав визан-
тийской армии постепенно менялся. В VIVII вв. все боль-
шую роль в армии играют контингенты варваров.
Основу армии с началом второго периода развития ви-
зантийского государства (конец VII-IX в.) составляло
стратиотское (крестьянское) ополчение. В это время в
Византии был создан и мощный военный флот.
Дальнейшую трансформацию византийская армия испытала
в последующих Х-XI вв. С усилением процесса феодализа-
ции стратиотское ополчение распалось. Ядром армии ста-
новится конница, состоящая из экономически и социально
обособившейся стратиотской верхушки. Это было уже про-
фессиональное войско, не обладающее, однако, высокой
боеспособностью. Поэтому византийские
императоры все чаще стали прибегать к помощи наемных
иноземных отрядов (главным образом из Западной Европы и
Киевской Руси). В организационном отношении византийс-
кая армия, как и ранее, подразделялась на две части:
столичные и местные (фемные) контингенты. причем роль и
значение последних неуклонно падала.
На рубеже XI-XII вв. высокоцентрализованное Визан-
тийское государство становится объективным тормозом,
мешавшим прогрессивному развитию народов, входивших в
состав Византии.
Политический и социально-экономический кризис Визан-
тии в XIII в. и последующая гибель Византийского госу-
дарства стали поэтому закономерным историческим итогом.
Глава 20.Раннефеодальное право в странах Западной Европы Становление раннефеодального права Западной Европы. "Варварские правды". Наиболее полное представление о раннефеодальном праве дают так называемые "варварские правды", в которых были записаны многообразные правовые обычаи, устоявшиеся образцы судебных решений германцев. Одна из самых древних - Салическая правда, составленная в правление Хлодвига в конце V - начале VI в. Рипуарс- кая правда - судебник другого франкского племени в сво- ей основной части сложился в VI в., но известен и в ре- дакции VIII в. Вестготская правда в первой, полной редакции появи- лась в VI-VII вв. В ее основе был свод законов короля вестготов Эриха (466-489 гг.), расширившего свои владе- ния в Галлии и получившего независимость от римских им- ператоров. Вслед за вестготами бургунды приступили к созданию собственного судебника. Создавая его, они вместе с практическими целями преследовали и цели поли- тико-символические - закрепления своего господства над территориями, освобожденными от власти Рима. То, что готы, так же как и бургунды, долго жили сре- ди римлян, сказалось на содержании их судебников, в значительной мере отразивших влияние порядков поздне- римской империи. Аламаннская и Баварская правды появились в VIII в. Саксонская и Тюрингская правды известны в редакции кон- ца VIII - начала IX в. Создавались "варварские правды" королями вместе со "знатнейшими" (епископами, герцога- ми, графами) и "собравшимся народом", как записано в Аламаннской правде, или "с князьями и всем народом христианским", как указано в Баварской правде. Все судебники, написанные тремя и более столетиями позже Салической правды, при всей архаичности их норм свидетельствуют о новом этапе развития феодальных отно- шений. Если Салическая правда относится к тому периоду развития франкского обще- ства, когда процесс распада родоплеменных связей еще не завершился, не утвердилась феодальная частная собствен- ность на землю, то в более поздних правдах зафиксирова- но уже рождение аллода, как отчуждаемой земельной собс- твенности, более четко выражена социальная дифференциа- ция, отношения зависимости среди свободных и пр. Все они написаны также под значительным влиянием римского и церковного права. Близки по содержанию "варварским правдам" и англо- саксонские записи норм обычного права, такие как Правда Этельберта (VI в.), Правда Инэ (около 690 г.), а также скандинавские провинциальные судебники XII-XIV вв. Особое место среди судебников занимает свод законов (эдикт) остготского короля Теодориха, написанный в V в., содержание которого в ряде статей явно опережает свое время, что было связано с особыми условиями обра- зования остготского королевства на Апеннинском полуост- рове. Самая примечательная его черта состоит в том, что вопреки общему персональному принципу действия "вар- варских правд" эдикт распространял свое действие на всех лиц, проживающих на территории королевства, т.е. в равной мере как на остготов, так и на римлян. В центре внимания эдикта были оформление и защита земельной собственности частных лиц (ст. 10-12, 27, 75 и др.). Заимствована у завоеванных римлян и мотивация сос- тавления сборника, продиктованного, как здесь указано, "требованиями разума". В ст. 155 содержится ссылка на "старое право", которое "было воспринято", т.е. на нор- мы римского права, об уважении к которым и необходимос- ти их сохранения постоянно заботился остготский король. Подчеркивая свою лояльность к Риму, заботу о всем населении, король предписывал руководствоваться эдиктом в суде в отношении "знатных и богатых", а также могу- щественных людей, "занимающих какую-либо военную и гражданскую должность". Вероятнее всего, что в состав- лении эдикта принимали участие представители не только остготской, но и римской знати. Эдикт был записан, как некогда Законы XII таблиц, на бронзовых досках и выс- тавлен на площади для всеобщего обозрения. Столь широкие временные границы записи норм обычного права у германских народов связаны с медленным расп- ространением феодальных отношений как на юге, так и на севере Западной Европы. "Варварские правды" отразили практику разных эпох, конкретные внутренние и внешние условия, в которых они появились. Вместе с тем однотипность той общественной среды, в которой они складывались, растущее влияние христианской идеологии и церкви, нечеткость границ расселения от- дельных племенных групп, слияние элит, перемешиваемых в ходе бесконечных войн, определяли значительное сходство их содержания. Так, например, англосаксонский король Этельберт следовал во многом Салической правде, когда создавал свои законы, по крайней мере 19 из 90 статей Законов Этельберта имеют прямые параллели с Са- лической и другими правдами. "Варварские правды" - судебники, руководства для су- дей. Вместе с тем они не являются сборниками системати- чески изложенных правовых норм, касающихся всех сторон жизни раннеклассового общества. Их неполнота, фрагмен- тарность, бессистемность - результат той обычноправовой основы, на которой они складывались. Зафиксировать все многообразие обычаев было невозможно, особенно если учесть, что записывались они в форме конкретных юриди- ческих казусов, взятых непосредственно из жизни. "Если ктолибо умышленно, - записано, например, в Баварской правде, - сбросит лестницу или какой-либо предмет для восхождения и тот останется наверху, то должно уплатить 12 сол." (4, 19). Предметнонаглядная форма правовой нормы в "варварских правдах" соответствовала конкрет- но-образному правосознанию германцев, для которых язык юридических абстракций был чужд и непонятен. Для "варварских правд" характерно также подробное описание различных процедур и ритуальных действий, что свидетельствует об их огромном значении в раннефеодаль- ном праве. Нарушение требований, относящихся к детально разработанной процедуре, с произнесением определенных слов, с использованием предметов-символов (например, "горсть земли" у салических франков при коллективной выплате вергельда, сломанные ветки "мерой в локоть" при отказе от родства и пр.) могло свести на нет действие самой нормы права. Совершались эти процедуры обязатель- но публично, так, например, вызов в суд ответчика при свидетелях, клятва в суде в присутствии соприсяжников и др. Важная роль правового ритуала была связана с самим характером судопроизводства, не знающего еще сложивше- гося порядка публичной, государственной защиты жизни и интересов отдельной личности. Основная функция суда у германцев сводилась к организации состязания между сто- ронами. В публичном характере ритуально-правовых дейс- твий, в их наглядности заключались своеобразные гаран- тии соблюдения правовой нормы, выполнения сделки и пр. "Варварские правды" несут на себе печать старых ро- доплеменных отношений, они выражают еще племенное соз- нание германцев. В этих памятниках права личность не отделена от коллектива, правоспособность человека опре- деляется принадлежностью к роду, общине, большой семье. Вне этих коллективов человек не имел никаких прав. Изг- нание из общины, рода, семьи оставалось одним из самых тяжких наказаний, предусмотренных Салической правдой. Даже ответственность за то или иное правонарушение воз- лагалась не только на индивида, но и на ту социальную группу, к которой он принадлежал. С племенным сознанием варваров был связан и персональный характер действия норм, зафиксированных в "варварских правдах". Саличес- кие франки руководствовались своим "салическим зако- ном", рипуарские - своим. Более того, в правдах, в частности в Салической правде, "свое" население прямо противопоставлялось "чужакам", римлянам. Записывая свои обычаи, германцы стремились сохранить свою племенную общность перед лицом реальной угрозы ее крушения. Присущая любому праву интегрирующая роль в праве германцев проявилась особенно выпукло. Право у них было средством удержания людей вместе средством примирения. Отсюда и особенности судебных процедур с их публичными ритуальными действиями, которые должны были демонстрировать верность варваров своим исконным тради- циям, обычаям. "Варварские правды" не были единственным источником раннефеодального права. С укреплением королевской влас- ти появились королевские повеления, распоряжения, кото- рые сначала дополняли правды, а впоследствии оформля- лись отдельно. К ним относились, например, капитулярии франкских королей. Первый капитулярий был написан при Хлодвиге, особенно часто они издавались при Каролингах. Законодательство Каролингов, а также влияние католичес- кой церкви привели в VIII-IX вв. к постепенному утверж- дению нового территориального принципа раннефеодального права германцев. К источникам раннефеодального права можно отнести также и иммунитетные грамоты, выдаваемые королями круп- ным феодалам, формулы-грамоты, устанавливающие образцы документов, с помощью которых оформлялись разного рода сделки: дарение, купля-продажа и пр. Основным же источником права оставались обычаи, яв- ляющиеся продуктом народного (общинного) творчества, которые основывались на таких понятиях, как честь, клятва, возмездие, примирение (и его цена), коллектив- ная ответственность и пр. Наряду с так называемым "народным правом" очень рано стала вносить свою лепту в развитие права германцев и церковь, которая, начиная с первых веков, накапливала огромное количество церковных законов (канонов), поста- новлений церковных соборов и синодов, декретов и реше- ний отдельных епископов, действовавших в пределах реги- онов их влияния. Церковь выпустила также большое число "уложений о наказаниях" с перечнем грехов и наказаний за них, кото- рые описывались не столько как действия, сколько как образ мысли, побуждение. При этом считалось, что все они почерпнуты из Библии (Ветхого и Нового заветов). Христианские заповеди переносились и в светские судеб- ники. Так, в англосаксонской Правде Альфреда (IX в.) прямо дается ссылка на Законы Моисея, на такие христи- анские заповеди, как "равный суд бедного и богатого, друга и недруга". Очень часты были ссылки на Священное писание в обоснование наказаний за преступления против церкви. В Баварской правде, например, за похищение мо- нахини - "невесты Христа" полагалось изгнание по прин- ципу: "Устраните зло от самих себя" (I, 11). Если сначала уложения о наказаниях распространяли свое действие только на клириков, то очень скоро - на всех верующих того или иного региона, ибо церковная и светская юрисдикция тесно переплетались. Не проводились явные различия и в самой при- роде греха и преступления, тех проступков, которые надо было искупать церковным покаянием, или тех, которые подлежали улаживанию переговорами с родичами, выплатой вергельда. штрафа ч пр. Все преступления были грехами, наиболее тяжкими считались убийство, нарушение клятвы, воровство, в отношении которых установился относительно одинаковый набор норм во всей Западной Европе VI-Х вв. Иное отношение к преступлениям в то время было иск- лючено и в силу того, что духовенство играло главную роль в светском судопроизводстве, а короли обладали и светской, и духовной властью. Взаимодействие и взаимовлияние "народного права" и права церковного приводило к существенным изменениям и того, и Другого. С помощью Библии церковь внедряла в обычное право германцев "Десять заповедей" христиан и другие нравственные принципы, несущие авторитет божест- венного наставления. В уложения о наказаниях церковь ввела, например, на- ряду с нанесением того или иного числа ударов плетью, палкой и пр., публичное покаяние за грехи. В XI в., только после того, как церковь утвердила свою относи- тельную независимость от светских властей, она узакони- ла отпущение грехов. Десакрализуя природу, отрицая кол- довство, в которое верили германцы, церковь сделала колдовство, ведовство, как и святотатство, грехом. Цер- ковь, ставившая под вопрос и сакральный характер обы- чая, и высшую святость рода, природы, воды и огня, не выступала прямо против кровной мести, ордалий, но учи- ла, что они не принесут спасения, которое приобретается верой и добрыми делами. Христианство признало клятву как одно из важнейших средств доказывания в суде. Она стала приниматься в церкви. До 1215 года церковь допускала и поединок при разрешении споров. Только в этом году священнослужите- лям было запрещено участие в них. Религиозные нормы, однако, пробивались с трудом че- рез толщу старых обычаев. На созываемых в VIII в. цер- ковных соборах в Суасоне вновь и вновь ставился вопрос о запрещении языческих культов, а нормативные тексты соборов (Indiculus superstitionum et paganiarum) свиде- тельствуют о настойчивых усилиях совместить варварские обряды, обычаи с новыми верованиями и правилами. О трудностях в преодолении старых обычаев свидетельству- ет, например. Аламаннская правда, запретившая "сжигать и поедать ведьм". Церковь вносила в право германцев и нормы римского права, на которые она вначале всецело полагалась, когда затрагивались имущественные отношения, наследственное и процессуальное право. а также в делах, касающихся самих галло-римлян. Германцы считали церковь носительницей римского права. В Рипуарской правде не случайно было закреплено положение, что "церковь живет по римскому праву" (Ecclesia vivit jury Romano). Персональный принцип применения "варварских правд" германские короли распространяли и на римское право. В 506 году, например, король вестготов Аларик II издал для своих подданных судебник, известный под названием "Закон римских вестготов" (Lex Romana Visigothorum). Подобным же образом поступил и король бургунов Гундобад, введя в действие сокращенный и упрощенный Кодекс Феодосия (око- ло 437 года), получивший название "Римский судебник бургундов". В конце своего царствования Хлодвиг хотел, но но успел распространить его действие на всю Галлию. С помощью церкви и королевского законодательства вульгаризированные нормы римского права были включены и в "варварские правды", чему способствовало в значитель- ной мере то обстоятельство, что они писались по-латыни. Вводились главным образом нормы римского гражданского права, которые но противоречили новым историческим ус- ловиям. При этом исчезали не только способы и методы формирования правовых норм, но и четкая система инсти- тутов гражданского и процессуального права, техникоюри- дическое совершенство и другие достоинства римского права. Регулирование имущественных отношений. "Варварские правды" в зависимости от времени их появления отражают постепенный процесс формирования института феодальной частной собственности на землю, а вместе с тем договор- ного и наследственного права. В Салической правде, отражающей наиболее ранние со- циально-экономические и политические процессы становле- ния классового общества, государства и права, нет еще однозначного понятия собственности. К движимым вещам, находящимся в собственности отдельных лиц или семей, применялся термин "свой" (suus) в отличие от термина "чужой" (alienus). Движимое имущество у франков беспре- пятственно отчуждалось, передавалось по наследству од- ному из членов семьи умершего или родственнику со сто- роны матери или отца. Большинство предписаний Саличес- кой правды посвящено охране права собственности на раз- личные движимые вещи. В ней со всеми подробностями раз- бираются случаи кражи крупного рогатого скота, а также овец, коз, собак, голубей, пчел, свиней и пр. Скотоводство занимало главенствующее положение в хо- зяйстве германцев, скот, являясь неким символом благо- состояния, обеспечивал семью тем богатством, которое можно было захватить с собой в случае переселения, бегства. Скотом пользовались и как средством обмена, эквивалентом денежных расчетов. Два, три солида стоила у франков корова "здоровая, зрячая и рогатая". По-иному закрепляет Салическая правда право на зем- лю, которой владела семья, различая приусадебный учас- ток, пахотную землю и луга, леса. Здесь многократно упоминается огороженный участок, при этом предусматри- вается значительный штраф за поджог и разрушение изго- роди (XV, 5). Жилищу, территории двора, приусадебному участку как семейной собственности в Салической правде придается особое значение. Сюда приходит кредитор, что- бы истребовать долг у должника, чтобы вызвать ответчика в суд. Наказуема была высоким штрафом (45 - 63 сол.) не только кража в пределах дома или двора, но и простое проникно- вение на территорию виллы после захода солнца. Кража с нападением и истреблением сторожевых собак, увозов на телеге значительной части домашнего имущества влекла за собой штраф в 200 сол., равный вергельду за убийство свободного. О переходе пахотного участка земли (аллода) в част- ное владение свидетельствует различное отношение в Са- лической правде к пахотной земле, а также к лугам, пастбищам, лесам, которые остаются еще в общинной собс- твенности. Салическая правда карает сам факт нарушения границы пахотного поля без разрешения хозяина, предус- матривая наказание за проезд по чужому полю в 3 сол., за запашку чужого поля в 15 сол., за посев на чужом по- ле в 45 сол. Если же посторонний человек вступал на вы- деленный участок общинного луга, это не считалось прес- туплением. Более того, если он скосил траву, то терял лишь сено в пользу владельца луга.