С распадом СССР в 1991 г. Россию охватил тяжелейший экономический и социальный кризис. Возник структурный сдвиг в сторону добывающих отраслей, сложилось угнетение отечественного производства товаров широкого потребления, сельского хозяйства, тяжелой промышленности и ВПК. Главенствующую роль стал играть компрадорский (а также криминальный и финансово-спекулятивный) капитал, поддерживающий старую партийную номенклатуру, сохранившуюся у власти, и поддерживаемый ею. Большинство демократов “первой волны”, также находившихся у власти в 1991-1992 гг., постепенно оказалось оттесненными от нее (в первую очередь, по своей вине). Колоссального размаха достигла коррупция и преступность, ценовой и тарифный произвол. Эти механизмы отбросили страну назад: ВВП страны упал в 2 раза; значительно ухудшилось качество жизни; наблюдается деградация в сфере демографии, здравоохранения и образования; резко снизилась покупательная способность населения; обострилась проблема занятости; существенно ухудшилась психологическая обстановка в обществе. Наличие глубочайшего кризиса уже практически никем не отрицается. Рыночные отношения, даже в тех крайне слабых формах, которые присутствовали в России 90-х годов, близки к развалу.

   Задачи укрепления демократии диктуют необходимость обеспечить экономический рост и подъем благосостояния населения. Для того, чтобы базовые демократические ценности и нормы прижились на российской почве, потребуется эволюционное,  достаточно продолжительное развитие. Любые радикальные революционные преобразования могут привести лишь к новым потрясениям. Основными направлениями регулируемого “отката назад” (по-видимому, неизбежного) - для того, чтобы маятник развития как можно дольше задержался в центре - должны стать повышение роли государства, усиление социальной защищенности населения, резкое увеличение численности среднего класса, всесторонняя поддержка мелкого и среднего предпринимательства.

   Экономика страны должна носить многоукладный характер при обязательном контроле государства над ее жизненно важными отраслями и государственном регулировании рыночных отношений, с восстановлением национальной производственной сферы при наиболее эффективном использовании природных ресурсов.

   Значительная часть приватизированных объектов оказалась в частных руках незаконным образом. Существует ряд политических сил, требующих пересмотреть приватизацию, совершенную с нарушением закона. Во многом можно согласиться с позицией движения “Отечество - Вся Россия”, призывающего осуществить в России национализацию незаконно приватизированных в 90-е годы крупных объектов топливно-энергетического комплекса, ключевых предприятий химической и металлургической промышленности, транспорта федерального значения. Должна быть проведена реформа банковской системы, с централизацией расчетов, ужесточением валютного и налогового контроля и сохранением (и поощрением) тех частных банков, которые ориентированы не только на ростовщичество и валютные спекуляции, но и на проведение законных финансовых операций и поддержку сектора реальной экономики.

   Следует также запретить всякие операции с офшорными компаниями, а также в законодательном порядке установить презумпцию сомнительности имущественных прав последних в России. Важнейшим актом должно стать возвращение в страну сотен миллиардов долларов, незаконно вывезенных в 90-е годы. Зарубежному предпринимателю должен предоставляться национальный режим, но необходимо введение специальных льгот при условии инвестирования в важные с хозяйственной и социальной точки зрения проекты.

   России крайне важно умело маневрировать экспортом сырьевых и топливных ресурсов, повышать степень их обработки, обеспечивать с помощью этого инструмента национальные, экологические и политические интересы. Надо также отладить механизм создания государственной системы защиты собственного рынка. Важным шагом было бы налаживание партнерских отношений с СНГ и дальним зарубежьем по сбыту различных товаров (особенно сырьевых), что позволило бы России и ее партнерам преодолевать неблагоприятную конъюнктуру на мировом рынке. Здесь необходимо подведение твердой законодательной базы под торговые отношения.

   Следует полностью поддерживать сохранившееся российское предпринимательство, прежде всего, мелкий и средний бизнес в обрабатывающей промышленности, торговле и услугах. Россия катастрофически уступает Северу по доле малых предприятий в структуре экономики. Крайне важно налаживание партнерских отношений между мелким и крупным бизнесом, усиление их взаимодействия (что вообще практически отсутствует в России).

   После ослабления экономического и социального кризиса необходимо приступать к осуществлению долгосрочных целей. Национальным приоритетом должно стать развитие высоких технологий и наукоемкого производства: в области атомной и термоядерной энергетики, транспорта, телекоммуникаций, космической и авиационной промышленности, приборостроения, генной инженерии и биомедицины и т. д. Научный потенциал России пока еще достаточен для крупномасштабного развертывания всех этих программ.

   Одной из основных задач должно стать резкое увеличение вложений в человеческий фактор: развитие образования и культуры, здравоохранения и науки способно не только содействовать развитию человеческого потенциала, но и дать колоссальную материальную отдачу уже в ближайшей перспективе.

   Важнейшей целью выступает подъем сельского хозяйства и восстановление продовольственной самообеспеченности России. В условиях предстоящего глобального аграрного кризиса (с 80-х годов происходит мировое сокращение производства зерна на душу населения; десятилетиями падает душевое потребление рыбы, а мяса - не увеличивается) и невозможности повышения производства продовольствия (увеличение эрозии и деградации почв в развитых странах вследствие механизации и вывод из-под культивирования огромных площадей земли в развивающихся странах вследствие индустриализации и урбанизации) налаживание сельскохозяйственного производства в России обеспечит повышение безопасности страны не только в краткосрочной, но и в долгосрочной перспективе. И для России и для мира была бы крайне важна помощь Севера в налаживании сельскохозяйственного производства. Снижение его объемов в мировом масштабе может привести к нарушению глобального равновесия. По существу единственным оставшимся у человечества резервом для повышения производства продовольствия остаются мало и плохо освоенные российские земли. Как ни парадоксально, но широкая иностранная помощь российскому сельскому хозяйству могла бы привести к ситуации, когда именно последнее стало бы локомотивом развития России.

   Необходимо предпринимать и собственные мероприятия: следует резко улучшить инфраструктуру села; обеспечить его сельскохозяйственной техникой, удобрениями и т. д.; гарантировать сбыт готовой продукции; обеспечивать хозяйства новейшими технологиями; создавать и поддерживать развитие малых предприятий пищевой промышленности рядом с производителями сельскохозяйственных продуктов; вводить определенные протекционистские меры. Важным было бы принятие законодательной базы для устранения последствий волюнтаризма в области реформирования сельского хозяйства (коллективизация осуществлялась 4 года, а власти новой России спустили директиву о необходимости роспуска совхозов и колхозов за 3 месяца - что привело лишь к невиданному расхищению собственности последних) и налаживания финансового механизма, предусматривающего полный запрет на затягивание оплаты закупленной сельскохозяйственной продукции (пока задержка выдачи денег на 1-2 года остается обычной практикой) и устранение ножниц цен (государство, например, сдерживает рост цен на молоко и хлеб, но не препятствует фантастическому скачку в стоимости бензина и мазута).

   Масштабы страны, уровень развития инфраструктуры и многие другие обстоятельства всегда серьезно отличали Россию от других стран, особенно Севера. Важнейшую роль в организации экономики играло государство - и в том числе по многим объективным причинам. Одна нестабильность природно-климатических условий вынуждала Россию к этому сильнее, чем Европу, не говоря уж о внешних угрозах. Поэтому есть все основания для возвращения к модели с сильной и скорректированной новым опытом ролью государства, разумеется, не тоталитарного. Усиление роли государства должно идти, естественно, по направлениям, уже давно выбранным Севером, а не по пути жесточайшей регламентации всех сфер деятельности.

   Для России неприемлемы принципы либерализма, лишающие государство действенного контроля за экономической и социальной деятельностью. Однако процессы усиления роли государства и коллективистских начал отнюдь не противоречат резкому укреплению низового уровня (предприятий и мест). Напротив, именно он является решающим для возрождения страны. В настоящий момент крайне недостаточны полномочия коллективов и местных сообществ, что является наследием советского прошлого, когда государство полностью лишало личность какой-либо инициативы. И либеральная идеология, и коммунистическая заводят Россию в тупик. Проведенный в работе анализ показывает, что реального прогресса достигают те страны, которые в наибольшей степени используют достижения и опыт Севера, при использовании и строгом учете цивилизационных особенностей. Данной парадигме России соответствует срединная промежуточная модель.

   На нынешнем этапе развития страны перед обществом и государством встает множество фундаментальных проблем, от эффективного и оперативного решения которых во многом будет зависеть судьба России как демократической развитой державы. В силу сосредоточенности на проблемах внутренних преобразований общество, его политическая и интеллектуальная элита уделяют меньшее внимание проблемам выработки внешнеполитической стратегии, обеспечению безопасности страны в самом широком понимании.

   Тем не менее последовательная и сбалансированная внешняя политика позволяет, как свидетельствует опыт многих государств, не только эффективно обеспечивать безопасность страны и ее граждан, но и решать задачи внутреннего экономического и социального развития за счет правильного выбора макроцелей и продуманной расстановки «глобальных», «региональных» и «локальных» акцентов.

   Потеря Россией внешних рынков на рубеже 90-х годов означает, что предстоящая модернизация промышленности будет первоначально направлена на внутренний рынок, то есть носить импортзамещающий характер. Импортзамещение стимулирует и целый ряд экзогенных и эндогенных факторов (например, различные скорости девальвации и уровни зарплат в странах СНГ). Тем не менее уже сейчас существенные плоды способна принести определенная корректировка географической ориентации внешнеэкономических связей. Так, даже современные западные оценки часто негативны в отношении слишком быстрого свертывания торгово-экономических связей в рамках бывшего СЭВ, которые могли бы при условии некоторого оживления существенно стабилизировать обстановку в РФ и Восточной Европе (1) .

   В отношениях России со странами СНГ и прибалтийскими государствами нередко на официальном уровне блокируется элементарно необходимая система взаимодействия между предприятиями (транспортная, расчетная и т. п.). Между тем понятно, что сосуществование технологий разного уровня (как современных, так и сравнительно отсталых) еще долго будет характерно для хозяйств всего постсоветского пространства. Искусственное торможение специализации и кооперирования в рамках этого региона никому не выгодно, поскольку ни одна из бывших республик не в состоянии осуществить полномасштабную модернизацию своего хозяйства в полуавтаркическом режиме. Поэтому очевидно, что экономические потребности будут неизменно действовать в сторону восстановления нормального межстранового общения и любое насильственное вмешательство в этот процесс (пусть даже и с самыми благими намерениями) крайне опасно.

   Самым важным было бы настоящее открытие экономики России - не для зарубежных транснациональных корпораций и отечественных монополий, а для мелких и средних предпринимателей. Как показывает опыт Китая, именно данный фактор ведет к резкому улучшению социально-экономических показателей, к росту численности среднего класса, к реальному внедрению рыночных начал в экономику, к развитию обрабатывающей промышленности. В России крайне недооценивается важность массового производства и реализации на внутреннем и внешнем рынке обработанной продукции. Весьма далеко и до создания государственной системы умеренной и избирательной защиты собственного хозяйства, планомерной адаптации к внешнему воздействию и стимулированию экспорта продукции обрабатывающей промышленности в качестве последовательных или параллельных стадий экономической стратегии. России следует позаимствовать из международного реального опыта и теорий свою модель развития (2)  с акцентом на качество экономики и жизни населения (3), а не добиваться признания на словах своего “величия”.

В сфере внешней политики именно обеспечение данных направлений должно стать основным. Прагматизм и повышение “доходности” этой области, создание условий для выхода мелкого и среднего бизнеса на мировую арену несравненно важнее, чем попытки добиться подтверждения статуса “великой державы”, стать членами наиболее престижных международных организаций и вести дипломатическую игру в духе XIX века.

   Крайне ослабленная Россия находится не в таком уж отчаянном внешнеполитическом положении, если, конечно, не бросаться из крайности в крайность и не проводить курс на полный антагонизм с Севером взамен процветавшему в 1988 - 1993 гг. крену в его сторону.

   Внешняя политика России должна быть сбалансированной и очень гибкой. Необходимо использовать все противоречия между другими странами, которые существуют на мировой арене, в своих интересах. Проведенный в работе анализ показывает, что наблюдается тенденция развития современного мира к многополюсности и многоцивилизационности. Интересно отметить, что российские “ястребы”, требующие разворота России к конфронтации с Севером, прежде всего с Соединенными Штатами, фактически ведут дело к приостановлению этой тенденции. Реализация их концепций приведет лишь к более сильному сплочению Севера, а острие конфронтации будет направлено против России, что чревато для РФ самыми печальными последствиями.

   Скорее всего, в ближайшее время Соединенные Штаты начнут отказываться от претензий на свою полную гегемонию в глобальной системе международных отношений. Это неизбежно будет вести к снижению уровня противоречий с Россией и к налаживанию равноправных партнерских отношений. Усиление регионализма в мировой политике привело к тому, что уже сейчас США и Север в целом заинтересованы в России - для ограничения Китая и исламской цивилизации.

   У России гораздо больше ограничений для сотрудничества с Западной Европой, чем с США, прежде всего, в силу геополитических соображений и исторических традиций. Вместе с тем нарушение дисциплины в западном мире, стремление к проведению самостоятельной политики со стороны крупнейших держав - после краха биполярного мира - вызывает их заинтересованность (особенно Германии и Франции) в использовании России в целях “европеизации” Европы. В свою очередь, подобная самостоятельность вызывает опасения уже малых стран Европы, которые особо опасаются дальнейшей активизации Германии.

   Пока, однако, проевропейский курс принес мало дивидендов России. Именно европейские страны инициировали расширение НАТО на восток, что потенциально серьезнейшим образом угрожает России. Существеннейшая проблема  - асимметрич­ная взаимозависимость, когда европейские державы в большей степени заинтересованы в политических отношениях (при этом заметно их стремление к окончательному военно-политическому ослаблению России при одновременном использовании ее как антиамериканского тарана), а в экономической сфере они предпочли бы сохранить страну в качестве сырьевого придатка, тогда как РФ объективно в наибольшей степени заин­тересована в развитии именно экономической подсистемы, которая не имеет принципиального значения для противоположной стороны. Бесспорно, Россия сама виновата, что не воспользовалась возможностью начать постепенный переход к постиндустриальному способу производства, а форсировала строительство самого варварского типа капитализма (который существовал в Европе в XVII-XVIII веках). Однако политические лидеры Европы, особенно Германии, в определенной степени способствовали тому, что Россия выбрала эту парадигму развития.

   Возможно, не менее негативно сказывается то обстоятельство, что культурно-цивилизационные отличия России и Западной Европы су­ществуют в наиболее опасной форме: определенная степень куль­турно-цивилизационного сходства при наличии различных ветвей христианства. В условиях глобальной тенденции к усилению религиозного ревай­вализма (как отмечалось, можно ожидать лишь углубления этого процесса), нарастания этических, моральных и иных разногласий противоречия между Россией и Европой могут лишь усиливаться.

   По-видимому, Азия и Латинская Америка выступают сейчас как более перспективные партнеры. С политической точки зрения в России заинтересованы многие: Китай - для противостояния Северу и ускорения своего научно-технического прогресса; Япония и другие страны Восточной Азии - для баланса против Китая; мусульманский мир - для смягчения давления на него со стороны Севера; Бразилия и другие крупные страны Латинской Америки - для хоть какого-нибудь противовеса Соединенным Штатам; православные страны Балкан - для ограничения Турции, в которой происходит подспудное усиление позиций исламистов.

   Особую роль должно сыграть то обстоятельство, что происходит сближение России с крупными странами развивающегося мира по уровню социально-экономического развития. Это объективно стимулирует рост общности и во внешнеполитических стратегиях. Данная общность, возможно, ярче проявится в следующем десятилетии российской политики. Правда, Россия не только не сможет в одиночку определять глобальные равновесия и дисбалансы, но и играть в этом процессе основную роль.

   В конце тысячелетия наблюдается процесс складывания индустриального (на Юге) и постиндустриального (на Севере) способов производства, что и является основой общечеловеческой цивилизации. Но если капитализм на Западе ныне сменяется новым социально-экономическим строем, то капиталистические импульсы, получаемые периферией, начинают затухать, а усиливающаяся дифференциация стран Юга ведет к образованию различных типов национального капитализма. Вместе с тем отказ от заимствования опыта Севера, автаркия и сужение сферы сотрудничества с западными странами могут иметь самые негативные последствия. Отъединение от Севера окончательно закроет России возможность существенного социально-экономического прогресса, получения крайне важного технического и социально-организационного содействия со стороны развитых стран.

   На южном фланге в краткосрочной перспективе (5-10 лет) России не угрожает военная опасность. Основная угроза безопасности будет продолжать исходить от исламского радикализма, миграции населения, транзита и ввоза наркотических средств. В 90-е годы российским властям не удалось удовлетворительно ответить ни на один из этих вызовов.

   Присутствие российских войск на территории Таджикистана не обеспечивает защиту от распространения исламского экстремизма, а пока лишь вовлекает российских военных в борьбу местных элит за власть. Необходимо наладить тесное сотрудничество с центральноазиатскими странами по этому направлению, и, в первую очередь, с Узбекистаном, власти которого являются наиболее решительными и способными союзниками в данной сфере. Важно установить действенный контроль за таджикской оппозицией, уже получившей посты во властных структурах республики и гласно и негласно поддерживающей экстремистов.

   В международном плане было бы целесообразно вовлечь в широкое сотрудничество такие страны, как США, Китай и Индию, в чьих интересах остановить распространение исламского радикализма, и которые обладают определенными рычагами воздействия на Пакистан и Саудовскую Аравию, тайных покровителей мусульманских экстремистов. В настоящий момент вывод российских войск из Таджикистана только усугубит ситуацию, но их простое присутствие на территории республики без дополнительных действий со стороны России является совершенно неэффективным, оборачиваясь лишь дополнительной финансовой ношей и служа лишь прикрытием непрекращающегося процесса ухудшения ситуации в горной республике.

   Постепенный (но довольно быстрый) процесс уменьшения русских диаспор в Узбекистане, Туркменистане и Таджикистане представляется необратимым. Мигранты, уже представляющие весьма значительный пласт населения России, аккумулируют вокруг себя недовольство политической элитой страны, оказывая серьезное воздействие на общую ситуацию в РФ (через родственников, знакомых и т. д.). С увеличением числа мигрантов неизбежно растут шовинистические и оппозиционные настроения. Российские власти обязаны оказывать на власти центральноазиатских республик самый жесткий нажим в плане соблюдения прав русскоязычного населения, увязывать внешнеполитические акции с их положением, то есть фактически распространить на Центральную Азию принципы, лежащие в основе политики в отношении стран Балтии. Одновременно необходимо разработать эффективные программы по адаптации мигрантов в России, финансировать их обустройство, интегрировать в экономическое и политическое пространство.

   России необходимо осознать всю важность мирного сосуществования тюрок, кавказцев и иранцев со славянами для сохранения стабильности на всем постсоветском пространстве. К сожалению, есть существенные причины полагать, что подобные отношения находятся под угрозой. Тюрко-славянские, тюрко-иранские или славяно-кавказские конфликты на любом уровне будут иметь прямые негативные последствия для всего мирового сообщества, особенно из-за колоссальных запасов оружия в этих регионах, и вполне могут привести к экологической катастрофе.

   Ввоз наркотических средств из Центральной Азии в Россию и их транзит уже представляет реальную угрозу безопасности страны, которая усиливается практически с каждым годом. Здесь существует только три варианта для России: обустройство настоящей границы с Казахстаном (что крайне дорого и вызовет отторжение как самого Казахстана, так и его русской диаспоры), обустройство настоящей границы на южных границах Казахстана и, видимо, Кыргызстана (что ненамного дешевле и вызовет отторжение уже других центральноазиатских республик), либо установить действенный контроль, совместно с местными пограничниками и таможенниками, на границе Таджикистана с Афганистаном и Киргизстаном.

   Политику России в Центральной Азии в 90-е годы можно охарактеризовать как “провальную”. Полное отрицание важности взаимосвязей в начале десятилетия сменили: отсутствие какой-либо четкой стратегии, хаотическая реакция на события, а не ее прогнозирование, полный волюнтаризм. Это привело к существенному ослаблению всех подсистем двусторонних отношений: политической, военно-политической, экономической и культурно-цивилизационной. Регион по объективным причинам еще заинтересован в России, иначе последняя уже имела бы на своем южном фланге враждебные государства.

   При выработке стратегии необходимо четко осознавать, что, во-первых, полное воссоединение России с Центральной Азией нанесет колоссальный удар по первой (возрождение СССР уже невозможно - по экономическим, политическим и другим соображениям), во-вторых, динамика политических и экономических процессов в регионе разновекторна, что постоянно усиливает различия между центральноазиатскими странами и требует в каждом случае индивидуального подхода.

   Сотрудничество с Узбекистаном и Таджикистаном должно быть направлено, в первую очередь, на борьбу с исламским фундаментализмом, с Туркменистаном - на совместную деятельность в плане транспортировки и продажи углеводородного сырья. Произвол российских нефтяных и газовых компаний в отношении Туркменистана показывает, что в современных условиях необходимо взять под полный государственный контроль деятельность в секторе, обеспечивающим основные валютные поступления, - для обеспечения национальных интересов (при этом следует особо предусмотреть, чтобы не пострадали серьезные западные инвесторы). К сожалению, практика показала, что российские частные лица в сырьевом секторе озабочены исключительно личным обогащением, что не может быть терпимым в современных условиях, когда под угрозой находится сохранение демократии и происходит непрерывное обнищание населения. Тесное сотрудничество с Туркменистаном в области добычи газа и его транспортировки способно обеспечить огромные дополнительные валютные средства, столь необходимые для экономики России.

   Особое положение занимают Казахстан и тесно связанный с ним Кыргызстан. Цивилизационный разлом в Казахстане по существу лишь усиливается, экономическая ситуация ухудшилась самым серьезным образом, даже по сравнению с Россией. В любой момент Китай может предъявить претензии на Западный Туркестан. В случае экономического прогресса в России (что вполне возможно в случае правильно выбранной стратегии) еще сильнее усилятся сепаратистские настроения на севере республики. Вполне возможно, что в подобных условиях лучшим выходом для Казахстана стало бы образование особой конфедерации с Россией, которая не ставила бы под сомнения властные полномочия местных структур, но обеспечила бы реальную экономическую интеграцию (что неизбежно приведет к улучшению ситуации в самом Казахстане и приграничных российских территориях), сняла бы сепаратистские настроения в республике и смягчила бы давление со стороны Китая.

   Следует отметить, что экономическая подсистема двусторонних отношений России с центральноазиатскими странами пострадала в наибольшей степени за последнее десятилетие. Вместе с тем именно она обязана быть основным фактором в российской политике. Реинтеграция постсоветского пространства была бы крайне позитивным фактором именно в этой сфере. Однако пока не существует никаких расчетов и программ, направленных на восстановление утрачиваемых связей, не ведется никаких переговоров. Более того, Россия иногда своими действиями сама инициирует дальнейшее ухудшение экономических отношений. Следовало бы также уделять внимание развитию культурных связей, которые практически совершенно прекратились, учитывая не только наличие русских диаспор, но и большого слоя автохтонов, ориентирующихся на Россию в этой сфере.

   Россию постепенно вытесняют из экономического пространства региона другие страны. Вместе с тем необходимо четко понимать, что Россия никак не может принимать участие в инвестиционных проектах вследствие отсутствия средств даже на вложения в собственную экономику. Любые попытки политическим образом пытаться осложнить экономическое сотрудничество Центральной Азии с другими странами контрпродуктивны и вызывают лишь охлаждение отношений и с регионом, и с Севером, и со Средним Востоком. Поэтому следует включать переговорный процесс, стараться найти консенсус (особенно с западными компаниями) и включаться в освоение экономического пространства (поставки оборудования, рабочей силы, квалифицированных кадров и т. д.). Одновременно Россия не имеет права быть безучастной, если возникает реальная угроза ее правам - в случаях ухудшения экологической обстановки на сопредельной территории, покушений на ее собственность и т. д.

   Волюнтаризм, проявляемый высшими должностными лицами исполнительной власти России, весьма наглядно заметен при анализе взаимоотношений страны с государствами региона. Это свидетельствует о том, что в России не установлен общественный контроль за внешнеполитической деятельностью и что лица, непосредственно принимающие решения, не учитывают позиции законодательного органа, общественное мнение, взгляды различных политических и социальных сил, научных кругов. В этой связи необходимо внесение специальных поправок в Конституцию, ограничивающих произвол исполнительной власти в сфере внешней политики и ставящих ее под контроль.

   “Дальнее зарубежье” пока прямо не угрожает безопасности России. Вызов Афганистана и Пакистана связан, в первую очередь, с возможностью укрепления исламских радикальных сил. “Экспорт” иранской революции в Россию, к счастью, невозможен (иранцы - шииты, а они проживают лишь в Азербайджане и в весьма небольшом количестве в Таджикистане). Одновременно поведение Ирана в перспективе не прогнозируемо. Оружие, в том числе и сверхсовременное, которое поставляется в Иран Россией, может быть направлено и против последней. Турция, которую многие расценивают в качестве регионального соперника России, оказалась не в состоянии бросить действительно серьезный вызов даже в экономической сфере. Угроза от нее может исходить лишь в случае ее прямого вмешательства в дела южных республик СНГ, что представляется крайне маловероятным.

   В недалеком будущем России может угрожать военная инфраструктура Южной Азии. Индия и Пакистан не подписали Договор о нераспрост­ранении ядерного оружия, и в обоих госу­дарствах осуществляется развитие ядерных и баллистических программ. Испытание ядерных устройств в Индии и Пакистане в мае 1998 г. привлекло внимание всей мировой общественности к Южной Азии. Ядерную позицию Индии, конечно, трудно назвать конструктивной. Даже са­мо стремление к обзаведению ядерным оружием имеет чрезвычайно серьезные последствия: это не только угроза региональной безо­пасности, но и подстегивание ядерных амбиций других «пороговых стран», что ведет к подрыву системы безопасности во всем мире. Совершенно немыслимо представить ситуацию, когда ядерное оружие было бы нацелено на Россию, но Индия развязала руки Пакистану, а вот его ядерное оружие, хотя и нацеленное в настоящий момент на южного соседа, серьезно угрожает России. В Пакистане, одном из главных покровителей исламского экстремизма, уже четверть века произносятся слова, что пакистанское ядерное оружие - “мусульманское” оружие.

   Индия является стратегическим партнером России на южном фланге. Если брать центральноазиатское пространство, то именно позиция Республики (вернее, ее непрекращающееся противоборство с Пакистаном) резко ограничивает активность Исламабада в регионе. Однако в более глобальном плане ее способность оказать действенное содействие РФ, по-видимому, весьма ограничена. Не может идти речи о стратегическом партнерстве между Россией, Китаем и Индией, в первую очередь, из-за позиции самого Пекина (не рассматривающего Индию и особенно Россию как “однопорядковых” партнеров) и фундаментальных противоречий между азиатскими гигантами. Однако перспективы широкого сотрудничества улучшились, особенно в последнее время. С одной стороны, КНР крайне заинтересована в дальнейшем укреплении экономических и технологических связей с США и другими странами Севера. С другой стороны, силовые методы последнего вызывают постоянно растущее недовольство Китая. Поэтому КНР готова идти на развитие всестороннего сотрудничества с Россией и Индией, но не перерастающего в военно-политический союз.

   В ближайшие 10-15 лет России вряд ли будет угрожать Китай, для которого основные приоритеты будут концентрироваться на его восточном и южном флангах. При этом надо четко сознавать, что “вечной дружбы” с Китаем быть не может. Культурологическая чужеродность обеспечивает отсутствие существенных конфликтов при нежелании сторон идти на них, но не может обеспечить, естественно, и близость. На данном этапе интересы России и КНР очень во многом совпадают, но изменение ситуации, резкое усиление Китая сделают нашего партнера крайне опасным. Особенно беспокоит быстрая модернизация вооруженных сил КНР, в том числе с помощью  России (напрашиваются аналогии с советско-германским военным сотрудничеством в 20-30-е годы).

   В целом основные источники угрозы безопасности России сосредоточены внутри самой страны. Однако экзогенные факторы играют весьма важную роль, поскольку могут способствовать как их усилению, так и ослаблению. От выбранной стратегии будет зависеть судьба России в XXI веке.
 

Сведения об авторе

   Лунев Сергей Иванович родился в 1955 г.

   Закончил Институт стран Азии и Африки при МГУ (1977 г.). Кандидат исторических наук (1981), доктор исторических наук (1995).

   С января 1981 г. в Институте востоковедения - от младшего научного сотрудника до ведущего научного сотрудника.

   Автор более 80 работ, включая 4 монографии, по проблемам глобальной и региональной безопасности, социально-политического развития России.

   Последние опубликованные работы автора:

   1. Дипломатия в Южной Азии. М., Наука, 1993.
   2. Межгосударственные отношения в Южной Азии (региональные и глобальные измерения). Специальность 07.00.03 - Всеобщая история. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 1994. Институт стран Азии и Африки при Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова.
   3. Ведущие позиции Индии в системе международных отношений в Южной Азии и ее противоборство с Пакистаном. - Роль ключевых стран в международных отношениях в 1990-е годы. М., Институт востоковедения РАН, 1995, с. 174 - 203.
   4. Russia’s Foreign Policy in Central Asia and the Caucasus (вместе с А. Акимовым и Г. Широковым). - Сentral Asia. Conflict, Resolution, and Change. Ed. by R. Z. Sagdeev and S. Eisenhower. Wash., CPSS Press, 1995, р. 81 - 90.
   5. Central Asia as a New Region of World Politics (вместе с Г. Широковым). - Ibid., р. 293 - 310.
   6. Russlands Politik gegenuber Indien und Sudasien - Russland und die Dritte Welt. Ed. by Klaus Fritsche. Baden-Baden, “Nomos Verlagsgesellschaft”, 1996, s. 139 - 162.
   7. Бедность - не порок? (вместе с А. И. Салицким) - “Вестник Российской Академии Наук”. № 6, 1996, с. 483 - 490.
   8. Russia and Afghanistan. - “Aktuelle Analysen des BIOst”, Koeln, № 73 (1996).
   9. Непал (вместе с Б. А. Ивановым). - Политическая история государств Азии и Северной Африки. XX век. Ч. I. М., 1996, с. 285 - 304.
   10. Ферганская долина как одна из моделей регионального развития. - “Центральная Азия”, № 3, 1997 (Лулео), с. 25 - 30.
   11. Russia and Russians in Central Asia (вместе с А. В. Кортуновым) - Ethnic Challenges Beyond Borders. Chinese and Russian Perspectives of the Central Asian Conundrum. Ed. by Yongjin Zhang and Rouben Azizian. Macmillan Publishers in association with St Anthony College, Oxford, 1998, p. 93 - 111.
   12. Central Asia and the World: Foreign Policy and Strategic Issues (вместе с Г. К. Широковым). - Ibid., p. 218 - 233.
   13. Международные отношения в Южной Азии. - Современные международные отношения (под ред. А. В. Торкунова). M., Московский государственный институт международных отношений (университет), 1998, с. 330-348.
   14. Россия, Китай и Индия в современных глобальных процессах (вместе с Г. К. Широковым). М., Московский общественный научный фонд, 1998.
   15. Демократизация и внешняя политика России (вместе с А. В. Кортуновым). - Проблемы политического развития современной России в условиях “неконсолидированной демократии” (под ред. Э. Н. Комарова и С. И. Лунева). М., Академия, 1999.
 

1) Financial Times (London), 07.03.1995.
2) Возможно, без драматичного количественного роста - осознавая его пределы, показанные еще Римским клубом (Печчеи А. Человеческие качества. М., 1985, с. 150).
3) Голубев В. С. Как перейти к устойчивому развитию. - “Вестник РАН”, № 3, 1995, с. 239-241.