Основополагающие идеи новой советской политики были представлены на XXVII съезде КПСС в феврале 1986 года. В Политическом Докладе Центрального Комитета КПСС XXVII съезду Коммунистической Партии Советского Союза отмечалось, что переломная ситуация сложилась не только во внутренних делах, но и во внешних. Делался акцент на том, что изменения в мировом развитии были настолько глубокими и значительными, что они требовали переосмысления, комплексного анализа всех факторов, поиска новых подходов, способов и форм взаимоотношений между различными системами, государствами, регионами.

      Основным постулатом нового, общепланетарного подхода был следующий: "Ход истории, общественного прогресса все настоятельнее требует налаживания конструктивного, созидательного взаимодействия государств и народов в масштабах всей планеты.... Такое взаимодействие нужно, чтобы предотвратить ядерную катастрофу, чтобы смогла выжить цивилизация. Оно требуется, чтобы сообща и в интересах каждого решать и другие обостряющиеся общечеловеческие проблемы. В сочетании соревнования, противоборства двух систем и нарастающей тенденции к взаимозависимости государств мирового сообщества - реальная диалектика современного развития".¹

      Среди характеристик современных международных отношений назывались растущая многомерность, взаимозависимость и взаимовлияние процессов на различных уровнях - политическом, военном, экономическом, научно-техническом, культурном и т.д. Отмечалось, что, несмотря на различия между двумя социально-экономическими системами, конфликтность и противоречивость современной системы международных отношений, идет процесс формирования целостного взаимозависимого мира, выдвигающего в качестве задачи решение проблем безопасности на всех уровнях и во всех сферах международных отношений.

      Перед советскими учеными и дипломатами была поставлена задача привести в соответствие новые реалии международного развития и новый подход с сохранявшимися различиями во внешнеполитических приоритетах СССР и США, социалистической и капиталистической систем. Отмечалось, что эволюция обеих систем под влиянием новых процессов мирового развития, расширение сферы взаимодействия снизили накал противостояния, изменили соотношение между "классовыми и общечеловеческими ценностями и интересами" в пользу последних. Отмечалось, что речь не шла об отказе от социалистических ценностей, а лишь об изменении их удельного веса.

      Заместитель министра иностранных дел СССР А.Л. Адамишин писал в 1988 году следующее: "Очевидно, что интересы людей, их групп, партий, классов будут сталкиваться внутри стран, а интересы различных государств - на международном ристалище. ... Но возникли объективные лимиты, за которые не может выйти столкновение интересов, чтобы не нанести ущерба обеим или даже всем борющимся сторонам". Вместе с мыслью о переходе международных и двусторонних отношений СССР и США на качественно новый уровень при сохранении особенностей каждой из систем, проводилась мысль о том, что такой переход возможно осуществить при условии возрождения великих гуманистических идей и приведения политики государств в соответствие с высшими нравственными принципами человечества, т.е. с общечеловеческими ценностями.²

      Важным условием успешного претворения в жизнь нового типа межгосударственных отношений называлась деидеологизация внешней политики. При сохранении социализма в Советском Союзе и ряде других стран, деидеологизация международных отношений означала на практике отход от продвижения социалистических идей и институтов с использованием силовых методов, признание права стран на свободный выбор. Выступая за деидеологизацию международных отношений, советские лидеры предполагали, что Соединенные Штаты и их союзники также будут строить свою политику в соответствии с общечеловеческими идеалами и задачами, действительно признают окончание холодной войны, откажутся от попыток "выбросить социализм на свалку истории".³

      Советские идеологи отмечали, что, несмотря на сближение двух систем, сохранялось различие между деидеологизацией и конвергенцией. Указывалось на то, что речь шла не о создании универсальной идеологии, а об отказе от идеологизированных подходов и переходе к механизмам сотрудничества, использованию международных организаций, налаживанию равноправного сотрудничества. Заместитель министра иностранных дел СССР, доктор исторических наук В.Ф. Петровский определял деидеологизацию следующим образом: "Такое сотрудничество требует сдать в архив любые претензии на вседозволенность, подняться над идеологическими разногласиями, проявить терпимость к инакомыслию, решительно повернуться к интеграции и интернационализации. При этом интернационализация видится не только как набирающий силу процесс взаимодействия, но и как состояние умов, усиление сопричастности ко всему происходящему в мире".⁴

      Заявляя о том, что общечеловеческие ценности и деидеологизация стали определяющими при планировании и осуществлении советской внешней политики, советские лидеры представляли позитивные изменения в международных отношениях как несомненную заслугу деятельности Советского Союза. В то же самое время Советский Союз не прекращал критики политики США и других капиталистических стран, к которым он обращался с предложением отказаться от прежней стратегии конфронтации и принять линию на глобальное сотрудничество. Анализу международной ситуации во второй половине 1980-х годов была посвящена коллективная монография "Капитализм на исходе столетия", подготовленная ведущими сотрудниками АН СССР, в частности, Института мировой экономики и международных отношений. ⁵

      В монографии отмечалось, что, поставив мир перед возможностью ядерного уничтожения, империализм заложил основы для образования поистине общечеловеческой по масштабам коалиции, способной объединить всех, кто видит будущее не через контуры ядерных взрывов, кто все глубже осознает необходимость остановить сползание к бездне. Самоуверенность и аморальность силы, доведенные до крайних пределов, породили закономерное и растущее сопротивление народов, рост антивоенного движения, осуждение даже в самом мире капитализма, нежелание даже ближайших союзников США слишком тесно связывать себя с политикой старшего партнера.

      Авторы книги делали акцент на том, что капиталистические страны были поставлены перед необходимостью пересмотра своей политики, Указывалось, что представители господствующих классов, еще способные взглянуть в глаза фактам, признали масштабы обнажившихся проблем современного капитализма, недостаточность имеющихся у него средств преодоления этих проблем. По мнению советских специалистов, реалистически мыслящие деятели капиталистических стран все больше понимали, что военные решения непригодны, что силовая политика свидетельствует вовсе не о силе, а слабости, способна привнести лишь новые трудности, противоречия и поражения.

      По мнению советских ученых, диалектика общего кризиса капитализма, его исторический выбор предельно сузились. В преддверии 21-го столетия у него остались лишь две возможности: либо и дальше приспосабливаться к новым реалиям, либо обречь на катастрофу весь мир, включая и свою систему. В этом советские политологи усматривали главное выражение тотального кризиса социальной системы, которая так много дала цивилизации в прошлом, но исторически обанкротилась тем, что довела человечество до страшной реальности - угрозы собственной гибели.

      Основная критика была направлена против оппонента СССР - Соединенных Штатов Америки. Ему выдвигалось обвинение в том, что правящие круги США и их союзники по блоку НАТО зажгли зеленый свет перед самым дорогостоящим и масштабным, наиболее опасным по его потенциальным последствиям витком гонки вооружений - космическим. Сделали все это для того, чтобы не допустить реального ограничения и сокращения вооружений, прежде всего ядерных. Администрации Рейгана было брошено обвинение в том, что в Вашингтоне зашли беспрецедентно далеко в попытках демонтировать саму основу процесса ограничения гонки вооружений, заложенную на протяжении 1970-х годов. И это было сделано в угоду планам по созданию СОИ, в угоду имперским амбициям, корыстным интересам.

      В 1987 году прозвучала мысль о том, что одной из важнейших характеристик международных отношений было превращение США в военно-экономическую метрополию. Отмечалось, что глобальная военно-полицейская машина, опирающаяся на союз национальных военно-промышленных комплексов капиталистических стран, все чаще представала как орудие империализма США, средство обеспечения интересов Вашингтона, в том числе и по отношению к его союзникам и конкурентам.

      Политика США рассматривалась, как стремление американских милитаристских кругов сохранить американское лидерство в капиталистическом мире. Указывалось, что гегемония США предполагала научно-техническое превосходство США, осуществление политического руководства вплоть до диктата по отношению к другим капиталистическим странам. Деятельность транснациональных корпораций расценивалась как политика "неоколониального ограбления развивающихся стран". Высказывалось предположение, что логическим завершением силовой политики США станет военно-политическое закабаление Соединенными Штатами всего капиталистического мира, небывалое повышение военной опасности.

      Таким образом, новая концепция международных отношений и внешней политики Советского Союза в конце 1980-х годов содержала значительный критический компонент в отношении капиталистического мира, прежде всего Соединенных Штатов. Вместе с тем, как показали отдельные исследования, взгляды советской внешнеполитической элиты по важнейшим вопросам международных отношений не были однородными, не совпадали полностью с официальной позицией советского руководства. Серьезные изменения, происходившие в сознании советской внешнеполитической элиты, помогают понять будущую позицию российских политиков и ученых, занимавшихся формулированием внешнеполитической стратегии России. В ней идеи "нового политического мышления" получили дальнейшее развитие, при этом были изъяты критические оценки, направленные в адрес США и капиталистических стран, и снято положение о будущей эволюции социализма и его равном участии в претворении общечеловеческих ценностей.

      Об изменениях взглядов внешнеполитической элиты в последние годы существования Советского Союза свидетельствуют данные исследования, проводившегося в 1988-1990 годах Институтом США и Канады АН СССР и Брауновским университетом (США). Специально разработанная анкета содержала 170 вопросов, касающихся характера и динамики советско-американских отношений, международной безопасности, тенденций мирового развития, внешнеполитических целей и интересов Советского Союза. На вопросы анкеты попросили ответить 120 советских специалистов по внешнеполитическим вопросам, включая специалистов из профессорско-преподавательского состава, дипломатов, журналистов и представителей различных общественных организаций. ⁶

      В ходе первого этапа исследования были сделаны следующие выводы:

      1. Происходит значительное размывание всей системы традиционно существующих точек зрения, ассоциирующихся со старым мышлением. Наблюдается отказ от тезиса, что противоречие между капитализмом и социализмом является основным противоречием нашей эпохи.

• 80 процентов опрошенных отвергли положение, что главная цель советской внешней политики должна исходить из понятия классовой борьбы и сводиться к распространению идей социализма во всем мире.
• 77 процентов заявили, что главная цель советской внешней политики должна заключаться в предотвращении ядерной войны.

• 43 процента считали, что советско-американские отношения не будут определяться политическим и идеологическим соперничеством, 34 процента ответили утвердительно на этот вопрос.
• 50 процентов предсказали ослабление явных идеологических различий.

• 43 процента предвидят снижение роли советско-американских отношений в будущей международной политической жизни.
• 59 процентов считают, что СССР и США не должны пользоваться особыми правами по сравнению с другими странами.

• только 17 процентов высказали мнение, что наиболее эффективными средствами достижения безопасности для СССР остаются военно-технические средства.
• 52 процента считали наиболее приемлемыми политические средства.
• 42 процента заявили, что одним из наиболее эффективных средств может стать подписание соглашений с США.
• 50 процентов рассматривали ядерный паритет как наиболее надежное и предпочтительное состояние, 50 процентов высказали убеждение в том, что СССР не нужно иметь одинаковое с США количество ядерных вооружений. При этом сохранялся довольно высокий процент - 43 процента тех, кто признавал наличие американской угрозы, в том числе военной.

      А. Салмин указывал, что именно военно-политическая биполярность, как она сложилась в послевоенный период, все меньше соответствовала характеру демографического, экономического, технического развития современного мира. В демографическом плане центр тяжести продолжал смещаться в сторону от традиционного противостояния двух систем. По отдельным прогнозам, к 2000 году в развитых странах число жителей должно было составить всего 21,4% (по сравнению с 32,9% в 1950 г. и 24,8% в 1983 г.). В экономической области гегемония США все более оспаривалась под натиском бурно развивающихся стран Азии, а в противоположном лагере СССР и другие страны Варшавского Договора вступили в период стагнации с последующим кризисом.

      Сторонники указанной позиции отмечали, что технический прогресс поставил под вопрос значимость традиционных стратегических вооружений, во-первых, для поддержания стабильного военно-стратегического паритета двух ведущих держав, во-вторых, для сохранения бесспорного в прошлом доминирования этих держав в мире, держав в традиционном понимании. Мировое сообщество начинало тяготеть, "соскальзывать" к новой структуре гегемонии, которая необязательно приобретет традиционные формы доминирования группы более сильных держав над более слабыми.

      По мнению А. Салмина, прогнозы которого довольно скоро начали сбываться, "глобальная надстройка" послевоенного времени начала трансформироваться в ответ на вызовы меняющегося мира. В этих условиях становилось особенно важным изучение реальной экономической, культурной и социальной структуры мира как целого, как системы, не равной сумме ее составляющих, а включающей в себя подсистемы, обладающие собственной "полнотой".

      Развенчивая иллюзии относительно стабилизирующего влияния глобального подхода, ученый утверждал, что тенденции, которые рассматривались как ведущие к "единству мира", столько же укрепляют стабильность, сколько и расшатывают ее. Перенос центра тяжести на более высокий - наднациональный уровень сопровождается самоутверждением различных этнических и лингвистических общностей, входящих в состав государства. На сцену выходят новые, хорошо забытые старые, этносы, новые социальные классы, новые экономические силы, появляются новые мнения и иллюзии.

      Главный вывод многих историков и политологов сводился к тому, что мир не стал более целостным, он стал другим, геополитически его карта изменилась впервые с тех пор, как она определилась в общих чертах в период между Версалем и Потсдамом. Логически предсказывалось ослабление Советского Союза и его влияния в мировых делах, а следовательно, критически расценивались перспективы реализации программы создания новой системы международных отношений при его решающем участии.

      ХХУII съезд КПСС выдвинул новую политическую концепцию справедливого и безопасного мира. Советское руководство заявило о том, что традиционалистский подход к решению международных проблем является неприемлемым в силу того, что он основывается на культивировании силы, прежде всего в ее военном виде, предусматривает военно-техническое решение, связанное с наращиванием вооружений, подготовкой к различным вариантам ядерной и обычной войны. Сторонники "нового политического мышления" рассматривали обеспечение безопасности как задачу, которую можно и нужно решать политическими средствами. Авторы новой концепции безопасности предложили комплексный подход - всеобъемлющую единую систему, распространяющуюся на все сферы международных отношений - экономическую, политическую, гуманитарную.

      Основным аргументом против использования военных методов урегулирования мировых проблем было утверждение о том, что угроза уничтожения уравняла государства и общественные системы, сделала выживание главной задачей современности. Делалось заявление о том, что в ядерно-космическую эру отказ от ставки на силу, прежде всего в ее военном виде, как средства обеспечения безопасности, диктуется не только разрушительной силой современного оружия, но и целым комплексом экономических и политических факторов. Велика опасность случайного возникновения ядерной войны в кризисной ситуации.

      Среди аргументов в поддержку тезиса о возможности и необходимости отказа от использования военной силы было утверждение о том, что следует пересмотреть ряд стереотипов в оценке капиталистической системы. В частности, отмечалось, что неверно рассматривать милитаризм как некую обязательную и фатальную фазу в генезисе капитализма. Известный специалист в области внешней и военной политики СССР и России, в то время заместитель директора Института США и Канады, а в настоящее время заместитель министра обороны РФ А.А. Кокошин в книге "В поисках выхода: военно-политические аспекты международной безопасности" отмечал, что, "как явление милитаризм экономически обратим и устраним, хотя добровольно современный капитализм от милитаризма не откажется. Его к этому могут вынудить экономические и политические реальности, сопротивление широких общественных слоев, а также умелая политика социалистических стран, не позволяющая навязать им правила игры, выгодные милитаристским кругам ведущих капиталистических государств. В современных условиях сужается социальная база милитаризма, все более очевидным становится тот факт, что война уже перестала отвечать общеклассовым интересам буржуазии". ⁸

      Гораздо раньше, в 1985 году директор Института США и Канады АН СССР академик Г.А. Арбатов, один из ведущих теоретиков внешней политики Советского Союза, заявил о том, что реальность властно требовала радикального пересмотра подхода к роли силы в международных делах, переоценки понятий "победы в войне или в гонке вооружений". В выступлении на ежегодном съезде Международной ассоциации политических наук в Вашингтоне 6 марта 1985 года академик отметил, что гонка вооружений, силовая политика, основывавшаяся на ней, становились непозволительной роскошью для ведущих стран мира и всего человечества со всех точек зрения - политических, военных, экономических.

      Г.А. Арбатов подчеркнул, что даже для США, крупнейшей экономической державы, гонка вооружений не проходит бесследно, в стране остается много нерешенных проблем - нищета, образование, медицинское обеспечение, федеральные расходы и т.д. Особое внимание он обратил на негативные последствия политики гонки вооружений для развивающихся стран. Академик напомнил Делийскую Декларацию, принятую в январе 1985 года, на встрече шести государств - Индии, Мексики, Швеции, Танзании, Аргентины и Греции, где говорилось следующее: "За последние четыре десятилетия почти незаметно все страны и все народы перестали быть хозяевами в решении вопросов своей жизни и смерти. Все мы привыкли к тому, что небольшая горстка людей и машин в далеких городах может определять нашу судьбу. ... как будто все человечество в целом стало узником камеры смертников, ожидающих неизвестного момента казни".

      По мнению академика Арбатова, перед СССР и США, перед более благополучной и могущественной в военном отношении частью человечества, всем мировым сообществом встал большой моральный вопрос: кто имеет моральное право вольно или невольно решать вопросы жизни и смерти остального населения Земли, и чем, в конечном итоге, чревата его реакция на это для самих же ядерных держав? ⁹

      В 1985-1991 годах высказывались следующие оценки состояния и перспектив развития международных отношений:

• человечество достигло такой ступени развития, когда необходим пересмотр концепции межгосударственных отношений времен "холодной войны";
• выдвигаемая Советским Союзом политика, основанная на "новом политическом мышлении", примате общечеловеческих ценностей, создает предпосылки для отказа от противостояния с США и другими капиталистическими державами;
• деидеологизация межгосударственных отношений делает возможным мирное существование-соревнование социализма и капитализма;
• отказ от примата фактора силы в межгосударственных отношениях не отрицает необходимость сохранения имеющегося военно-стратегического равновесия, которое отвечает высшим государственным интересам Советского Союза и других стран-участниц Варшавского Договора. Одной из наиболее приоритетных задач социалистического содружества с политической, оборонной, социально-экономической точек зрения становится снижение уровня этого равновесия, сокращение военных арсеналов, высвобождение все большего количества ресурсов для решения задач социально-экономического развития;
• переход на новый уровень отношений требует создания новой системы международной безопасности - всеобъемлющей. Отношения между СССР и США, как исторически сложившихся политических и военных полюсов двух систем, должны строиться только на взаимной безопасности.

      Апробацией нового советско-американского взаимопонимания, фактически неравноправного "асимметричного" соучастия в управлении миром, которое было главным итогом дипломатии 1985-1991 годов, стала позиция СССР во время войны в Персидском заливе в начале 1991 года. Авторы монографии "Этап за глобальным. Либеральный национализм во внешней политике России" указывали, что, несмотря на то, что Советскому Союзу отводилась роль, отличавшаяся от положения СССР в доперестроечные времена, он по-прежнему сохранял роль ключевого партнера США, без которого мировое управление казалось невозможным. Советско-американское взаимодействие по-прежнему сохраняло свою преобладающую роль. Однако заработать этой модели было не дано. С исчезновением СССР авторитарное двудержавное управление миром на основе "ревизии ялтинско-потсдамского порядка" рухнуло. Но прочнее от этого международная стабильность не стала. Напротив, мировая система стала быстро сползать к дерегулированию. ¹¹

ИСТОЧНИКИ