Оценивая геостратегические последствия распада СССР для Российской Федерации, авторы доклада "Этап за глобальным", в частности, К.В. Плешаков, писали, что "впервые со времен второй мировой войны внешние факторы ставят под вопрос само национальное выживание России". Отмечалось, что давление, оказываемое на Россию после распада СССР, больше того, которому подвергался Советский Союз в годы холодной войны. Эксперты указывали на то, что СССР существовал и действовал в устоявшейся системе международных отношений. Внешнее давление было, во-первых, достаточно одномерным и предсказуемым (со стороны Запада, чьи ориентиры, приоритеты и мера внешнеполитического риска были хорошо известны), а во-вторых, "нормативным", при котором угроза безопасности СССР ни в коей мере не стояла в плоскости национального выживания.

      После окончания холодной войны ситуация с Россией принципиально иная. Система международных отношений изменилась - особенно в евразийской части, следовательно, трансформировалась и природа внешнего давления на Россию, на ее внешнеполитический курс. Российская внешняя политика складывается в таких геостратегических условиях, когда Россия имеет дело не с одномерным внешним полем, где давление можно описывать одной общей характеристикой, а с многообразными вызовами. Силовые векторы накладываются друг на друга, часто противоречат другу другу, ставя Россию перед лицом сложнейших дилемм. ¹

      В 1992 году тезис о "тайном заговоре Запада против СССР и России" использовался довольно активно практически всеми лидерами и учеными, примыкавшими к консервативной оппозиции. В происшедшем обвинялось как советское руководство 1985-1991 годов, так и российские лидеры. Так, Д. Балашов в статье "Анатомия антисистемы" заявлял следующее: "Да, полно, так ли уж враждебны наши демократы прежним коммунистам? Не состоялось ли где, в святая святых мирового тайного правительства (ежели таковое существует), при участии того же ЦРУ (агенты которого деятельно работают в Прибалтике), секретное совещание, где постановили убрать, как отработавших свое и устаревших большевиков, заменив их новой холуйской популяцией "демократов", перед которою была поставлена задача окончательно развалить страну по тем трещинам, которые были проведены коммунистическим режимом, дабы затем пустить ее в дешевую распродажу?" ²

      Акцентировался внешний фактор - подрывная деятельность США и Запада и внутренний фактор - деятельность "проводников идей и планов Запада" в Советском Союзе, среди которых называли А. Яковлева, Г. Арбатова, Э.Шеварднадзе, представителей прозападного лобби, "мальтийских рыцарей перестройки", которые олицетворяли собой и своими действиями "низкопоклонство перед Западом." ³

      В 1992 году не только представители народно-патриотических сил, но и ряд либеральных политологов и журналистов высказывали недовольство по поводу вмешательства США в дела Содружества. Так, в газете "Известия" С. Кондрашов писал, что "в небесных пространствах весьма еще зыбкого Содружества пересекаются трассы вашингтонского правительственного лайнера и военно-транспортных самолетов США с гуманитарной помощью." Политический обозреватель с определенной долей раздражения отмечал, что эффективно обставленная, но незначительная помощь "составила пропагандистскую увертюру визиту Бейкера", и американский госсекретарь "выступил подобием координатора" на плохо координируемом пространстве СНГ, отстаивая интересы Америки, а не России. ⁴

      Политолог М. Назаров дал еще более откровенную оценку действий США. Он отмечал, что заверения американских руководителей не должны приводить в заблуждение, так как диктуются временной тактикой, угрозой бесконтрольного атомного оружия, опасностью дестабилизации Восточной Европы. По его мнению, в долгосрочной перспективе истинным устремлением США было "уменьшение России" и экономическое "освоение" как можно более обширных территорий страны. ⁵

      Некоторые эксперты упоминали и "фактор США и Запада". Так, представитель Совета Безопасности России Ю.К. Назаркин отмечал, что "ни одно крупное государство дальнего зарубежья не счастливо видеть объединение, интеграцию бывших республик СССР", "их все время подталкивал интерес, заключающийся в том, чтобы Россию ослабить". ⁶

      Однако сохраняя значительный драматизм в оценках распада СССР и позиций России, многие политологи, придерживавшиеся национально-патриотической ориентации, уже в 1994 году отошли от одностороннего подхода в оценке происшедших событий. Более распространенной стала точка зрения, по которой указывались внутренние причины распада СССР. Так, один из лидеров Национально-республиканской партии России (НРПР) Н. Павлов отмечал, что были обнародованы многочисленные факты, доказывавшие, что ситуация в СССР была критической: ни одна из союзных республик, кроме Туркмении, ни копейки не поставляла в союзный бюджет; в 1989 году из бюджета РСФСР в бюджеты других республик уходило 70 млрд. рублей; ущерб территориям компактного проживания русских от планов поворота рек, массового переселения на льготных условиях жителей Средней Азии в Центральную Россию; увеличение числа студентов из советских республик разных национальностей в вузах России, по сравнению с русскими студентами; "выдавливание" русских из многих союзных республик начиная с 1970-х годов. Н. Павлов прямо заявил следующее: "И только те, кто ничего не понял и ничему не научился за эти годы, продолжают делать вид, что теоретической и практической дискриминации русских в Союзе не было, и разрушение "союза нерушимого республик свободных" было только результатом действий ЦРУ и его агентов внутри страны". ⁷

      Хотя факт определенного влияния международного фактора на ход событий в СССР не отрицался полностью ни представителями народно-патриотической ориентации, ни либеральными экспертами (изматывание гонкой вооружений, например, и т.п.), "муссирование" этого тезиса было объявлено непродуктивным, была признана необратимость происшедшего и необходимость строительства отношений с новыми независимыми государствами (ННГ) на добровольной основе, не исключая элементы принудительной дипломатии. Даже отдельные весьма консервативные политологи и лидеры отвергали перспективу восстановления Союза на прежних принципах или путем военного принуждения. Более того, некоторые консервативные лидеры ставили под сомнение необходимость нового "собирания" бывших советских республик.

      Публицист А. Казинцев, критикуя проект Евразийского Союза, предложенного президентом Казахстана Н. Назарбаевым, говорил следующее: "Намерения авторов этих проектов, рожденных в республиках бывшего СССР, очевидны. Предлагаемые альянсы призваны обеспечить республикам беспрепятственный доступ к природным богатствам России, прежде всего - к нефти, газу, лесу по внутренним российским ценам. Евразийский проект позволяет также использовать военную мощь России для защиты среднеазиатских границ, становящихся все более горячими. В то же время разработчики этих планов не только не желают делегировать часть своих полномочий в центр, но предпринимают активные усилия для дальнейшего укрепления суверенитета". ⁸

      Председатель Конституционно-демократической партии М. Астафьев также заявил о том, что "Россия не должна больше быть бесплатным "донором" для окраин". Не отказываясь от интеграции ненасильственной и выгодной, М. Астафьев признал необходимой лишь добровольное объединение трех славянских государств - Белоруссии, Украины и России. ⁹

      Дискуссии о новом статусе России, ее отношениях с ННГ, о масштабе и направлениях деятельности на постсоветском пространстве пришли на смену дебатам о крахе СССР. Указанные вопросы стали частью общих дискуссий по вопросу о внешнеполитической стратегии страны. В той или иной степени они затрагивались и при обсуждении геостратегического положения России, прежде всего его отношений со странами СНГ.

      По мнению ряда политологов, неудачи в реализации идеи Содружества Независимых Государств объяснялись частично тем, что Беловежская модель СНГ, закрепленная в конце декабря 1991 года в Алма-Ате, потерпела явную неудачу в той мере, в какой речь могла идти о "втором издании" бывшего Советского Союза, немного в других границах, но на более мягких основах. По мнению А. Салмина, председателя Совета Российского общественно-политического центра, за моделью СНГ на самом деле стоял стереотип "реального", "настоящего", "правильного" Советского Союза, того, который существовал на бумаге, начиная с концепции союзного договора 1922 года и Конституции 1924 года, но не был реализован на практике. ¹⁰

      А. Салмин высказал мнение, что попытка вернуться в юридическую фикцию, когда будто бы объединились равноправные, идеологически единые республики, потерпела очевидный провал. Распад идеологизированного союза выявил, что у республик мало интересов, действительно общих для них всех. По мнению А. Салмина, "символический, "бумажный" СНГ - это политический, в гораздо меньшей степени военный и совсем в небольшой степени экономический клуб, отдаленно напоминающий "большую семерку" в миниатюре."

      Возрастание интеграционных тенденций в 1993-1994 годах рассматривается экспертом не как искреннее стремление укрепить СНГ, а скорее как вынужденные шаги руководства новых независимых государств. А. Салмин выделяет следующие побудительные интеграционные факторы:

1. Усталость и отрезвление в связи с исчерпанностью потенциала "плохо проработанной националистической идеологии". Отчасти это связано с невозможностью поддерживать адекватный этой идеологии международный имидж, немыслимый без некоторых атрибутов, таких как армия, флот, дипломатические представительства и т.д.
2. Рост разочарования по поводу перспективы получения массированной западной помощи, прежде всего от США и стран ЕС, Японии, Тайваня, Южной Кореи, Китая; от международных финансовых институтов. Рост понимания невозможности быстрой интеграции постсоветских государств в европейские структуры.
3. Осознание ограниченности возможностей подлинного независимого экономического развития, рост задолженности России, дефицит управленческих кадров и т.д.
4. Изменение имиджа России как страны, которая "объедала", "грабила" своих партнеров; как территории, которая более других деградировала. Стало очевидным, что Россия объективно и субъективно располагает большим потенциалом для экономического роста и проведения реформ.
5. Ряд постсоветских государств, на территории которых были вооруженные конфликты (Грузия, Армения, Таджикистан, Молдова, Азербайджан), а также Казахстан, где есть угроза распада, сделали вынужденный тактический шаг навстречу России, а не вследствие принципиального выбора в пользу объединения.

      Историк Ю. Олещук подчеркивал тот факт, что СНГ продолжало оставаться в значительной степени формальной организацией, 80 процентов принимавшихся решений не выполнялись, сохранялась почти полная свобода действий ее членов от организации. Сложность ситуации для Российской Федерации он видел в том, что "бывшая главная страна СССР, а до того Российской империи, она не может не ассоциироваться в сознании многих в ближнем зарубежье с потенциально доминирующей, командующей силой". По мнению Ю. Олещука, участие России в такой системе, каким бы благим ни было ее официальное предназначение, всегда связано с риском усиления антироссийской подозрительности. ¹¹

      О сложной ситуации в СНГ говорилось в докладе, опубликованном в "Независимой газете" незадолго до ежегодной встречи глав государств-членов СНГ в Москве 28 марта 1997 года. ¹² Критикуя российское руководство за неиспользование потенциала центростремительных тенденций для создания инструментов интеграции в экономической, политической, военной сферах, появившегося в период их активизации в 1993-1994 годах, неназванные авторы Документа выделили причины, побудившие руководителей отдельных стран СНГ выступить с инициативой укрепления и расширения интеграции. К их числу были отнесены следующие:

1. Неспособность отколовшихся республик найти нишу в международных экономических и политических структурах и в структурах безопасности.
2. Страх дестабилизации в случае резкого отталкивания от России в таких преимущественно русскоязычных странах, как Украина и Казахстан.
3. Надежды решить с помощью России проблемы своей территориальной целостности (Грузия, Азербайджан, Таджикистан, в какой-то степени Украина, из-за Крыма).
4. Чрезмерная уязвимость своего экономического и геополитического положения (Армения).
5. Паузы в действиях Запада, еще не адаптировавшегося к распаду СССР, не осознавшего собственные цели, интересы и возможности на постсоветском пространстве.

      В 1994 году президент Казахстана Н. Назарбаев выступил с идеей создания Евразийского Союза (ЕАС), которая не получила поддержки в России в той интерпретации, какую предлагал лидер центрально-азиатского государства. Думается, что не в последнюю очередь отказ от более серьезной проработки идеи Евразийского союза объяснялся рядом причин, в том числе отсутствием четко проработанной концепции политики России на разных направлениях, сохранявшейся внешнеполитической ориентацией на США и страны Запада. Следует принять во внимание и тот факт, что представители национально-патриотической и либеральной оппозиции склонялись к мнению, что для России жизненно важен "союз" со славянскими государствами - Украиной и Белоруссией (Казахстан, правда, также входил в число приоритетов интеграции), высказывалось мнение о необходимости "ухода" России от активной внешней политики в Центральной Азии, как в регионе слишком обременительном для России в экономической и военной областях.

      Во время очередной встречи руководителей стран-членов СНГ в Москве в марте 1996 года, когда был подписан Договор "О дальнейшем укреплении интеграции в экономической и гуманитарной областях" между Белоруссией, Казахстаном, Киргизией и Россией, Н. Назарбаев вновь выступил по вопросу развития интеграционных процессов. Он высказал мнение, что имевшийся позитивный потенциал 1993-1994 годов не был использован. Документы, принимавшиеся на различных уровнях, носили преимущественно декларативный характер и не работали. Несмотря на то, что идея создания ЕАС была отвергнута, указал президент Казахстана, отдельные его положения стали получать развитие, например, появились Межгосударственный экономический комитет, Таможенный союз, договор о военно-техническом сотрудничестве, другие соглашения и структуры. ¹⁴

      Н. Назарбаев отметил, что не все руководители постсоветских государств прочувствовали серьезность ситуации, некоторые из них пытались использовать идеи интеграции в политических целях, например, в предвыборной борьбе, что, по его мнению, недопустимо. Главная критика была в адрес российских политиков в 1995 году. Думается, что последовавшее в январе 1996 года заявление президента Казахстана было прежде всего вызвано заявлениями представителей левых партий о своем видении интеграции бывших советских республик, о создании "славянского союза", об особом статусе Казахстана в интересах России отдельно от остальных стран Центральной Азии.

      В январе 1997 лидер Казахстана вновь выступил с заявлением, в котором прозвучала неудовлетворенность политикой России. Он сказал следующее: "Главный же итог моих раздумий о пятилетней истории СНГ таков: сегодня надо коренным образом реформировать не только само Содружество, но и российскую политику в отношении своих ближайших соседей. Пока она не сделается по-настоящему ответственной и дружественной - я, естественно, никоим образом не призываю Россию поступиться своими национальными интересами, - ориентация стран СНГ на иные политические центры будет сохраняться. Полагаю, что никто не станет спорить о том, что и сейчас еще "ключи" от интеграции находятся в Кремле". ¹⁵

      Представляется, что хотя в словах Н. Назарбаева содержалась значительная доля правды, определенная ответственность лежала и на остальных странах Содружества, имел важное значение и фактор преимуществ России перед своими соседями, о котором упоминал А. Салмин. Цитировавшийся выше Ю. Олещук справедливо указывал на то, что среди государств-членов СНГ "гораздо большим был интерес не к интеграции как таковой, а к России". По его мнению, "Украина и Белоруссия вряд ли заинтересованы в тесной интеграции с Грузией, Арменией, Казахстаном. Их взоры обращаются к России, так как только Россия при своих ресурсах способна помочь экономике, беды которой и являются главным мотором интеграционного настроения".

      Неудовлетворенность направленностью и масштабами интеграции в рамках СНГ в той или иной степени разделяли политические лидеры и эксперты практически во всех странах-членах Содружества. Однако значительная часть специалистов указывала на то, что вряд ли следовало ожидать быстрых позитивных результатов и отсутствия ошибок. Отмечалось, что история СНГ уже имела существенные достижения, кризис в отношениях между его членами удалось преодолеть, о чем говорил и Н. Назарбаев.

      Депутат Государственной Думы С.М. Шахрай в докладе на заседании Совета по внешней и оборонной политике в марте 1996 года отмечал следующие достижения: ¹⁶

1. В экономической сфере тенденции реинтеграции приобрели доминирующее значение. Они развиваются как "снизу" - регион-регион, так и "сверху" - создание таможенных союзов, заключение и реализация экономических соглашений о развитии межгосударственной интеграции.
2. Создание какого-либо нового союза вместо СНГ или отдельно от СНГ является достаточно проблематичным как с организационно-правовой, так и с политической точки зрения.
3. Стало очевидно, что прибалтийские республики можно считать потерянными в смысле публичного участия в процессах политической реинтеграции.
4. Стало ясно, что образование более тесного, чем СНГ, союза государств на территории бывшего СССР будет среднесрочным, если не долговременным, и из-за разной степени готовности государств СНГ к новым отношениям - ступенчатым.

• Развитие экономики, создание "общего рынка".
• Коллективная безопасность и координация важнейших внешнеполитических акций.
• Сохранение минимума гарантий социального обеспечения, прав и свобод граждан на всей территории конфедерации.

      О важности экономической интеграции говорилось и на заседании правительственной комиссии по вопросам СНГ. Вице-премьер В.М. Серов привел факты позитивного развития интеграционных процессов внутри СНГ, несмотря на существующие разногласия, трудности и недостатки. Он отметил, что в 1996 году темпы роста товарооборота в рамках СНГ превысили примерно 26%. В 1996 году семь стран СНГ, опередив Россию, обеспечили рост ВВП, обеспечивали объемы производства Казахстан, Белоруссия, Киргизия.

      В. Серов отметил еще одну важную черту СНГ 1996-1997 годов - его геополитический статус, который определяется тем, что страны СНГ связывают между собой интегрирующуюся Европу и бурно развивающиеся страны АТР. По оценкам экспертов, промышленный потенциал СНГ составляет 10% мирового, запасы ресурсов - 25%, экспортный потенциал - 4,5%. В новых международных условиях существуют отрицательные моменты, которые несут в себе угрозу экономической безопасности государствам СНГ и их национальному суверенитету. Одна из жестких закономерностей состоит в том, что кто не объединится, тот проиграет. ¹⁷

      Несмотря на то, что сохраняется серьезная критика в адрес СНГ, делаются пессимистические заявления относительно будущего развития Содружества, сохраняются и предпосылки для развития интеграционных процессов. Важность отношений Российской Федерации со странами СНГ чрезвычайно велика. А.Д. Богатуров и К.В. Плешаков отмечали в этой связи, что "сдвоенное" евроазиатское сущностное содержание национального интереса России задает необходимость тщательно выверенной сбалансированности западных и восточных приоритетов российской внешней политики. Преобладающая линия "следования за Европой" так же неприемлема, по их мнению, как и примитивные рецепты поиска национального интереса в дебрях "русско-татарской исконности".¹⁸

      В 1997 году представители национально-патриотического движения не сняли из своей программы положение о важности создания "славянского союза", однако они также и не выступили с идеей отказа или отхода от дальнейшего развития Содружества. Их либеральные оппоненты также выдвинули идею укрепления СНГ, поэтапного решения возникающих проблем, специального подхода к каждой отдельной стране и учету ее интересов. Как показали события 1996-1997 годов, прежде всего подписание российско-белорусского договора и договора с Украиной, развитие СНГ может идти по разным направлениям.

      Эксперты проанализировали потенциальные возможности развития отношений России с ее ближайшими соседями, показали, каков потенциал этих отношений, что следует ожидать России в будущем, чего опасаться и к чему быть готовой, что сделать для предотвращения негативного для нее развития ситуации по периметру государственной границы.

      Как уже отмечалось, оба славянских европейских государства рассматривались как "ключевые" для будущего развития России представителями всего политического спектра страны. Оценивая ситуацию в этих государствах и их влияние на политику Российской Федерации, эксперты отмечали, что на протяжении всех лет после распада СССР она оставалась непростой и таила множество проблем для российской политики, которые ей придется решать не одно десятилетие.

      В докладах "Новое зарубежье" и шансы российско-американского партнерства" и "Славянский фактор. Межславянские отношения в середине 90-х годов" отмечалось, что многие трудности в отношениях России со странами СНГ объяснялись тем, что члены Содружества по-разному рассматривали цели его создания, перспективы его развития, роль России в нем. Как отмечал А.Д. Богатуров, уже сам факт, что "соглашение России, Белоруссии и Украины, принятое без консультаций с другими составляющими бывшего Союза, воспринималось как беспрецедентная заявка на установление между славянскими республиками преференциальных отношений и, одновременно, как взаимное признание существующей между ними этнокультурной, духовной и цивилизационной общности". При этом видение новых межславянских отношений у республик было различно. ¹⁹

      Отмечалось, что Россия и Белоруссия первоначально воспринимали достигнутое как вариант союзного договора без таких обременительных компонентов, как союзное правительство и менее экономически развитые среднеазиатские республики. Украина видела свое участие в соглашении как шаг на пути постепенной дезинтеграции бывшего СССР. Важным фактором, который не учитывался российским руководством, было отношение Белоруссии и Украины к союзу как к равноправному, в то время, как Россия планировала занять в нем доминирующие позиции, получив функции "координирующего центра". ²⁰

      При анализе отношений между тремя славянскими республиками особое внимание уделялось вопросу о создании российско-белорусского союза. Так, А.Д. Богатуров отмечал, что возникновение центростремительного импульса на западном фланге СНГ со стороны Белоруссии стало проявлением новой тенденции на постсоветском пространстве - оживление интереса новых государств друг к другу, Она стала замещать типичное для 1991-1992 годов безотчетное отчуждение бывших союзных республик от России как основы бывшего СССР. По мнению политолога, тот факт, что заявка на "особые" отношения с Россией была сделана именно славянской страной, объективно предполагает необходимость более пристального внимания к процессам, происходящим в славянском мире - как в его постсоветской, так и дальнезарубежной частях.

      Ряд политиков и экспертов указывали на то, что отношения Белоруссии и России имеют большой потенциал для дальнейшей реализации. Так, депутат Государственной Думы, заместитель председателя Парламентского собрания Сообщества России и Беларуси С. Бабурин отмечал, что подписанный в 1996 году Договор об образовании Сообщества России и Белоруссии и подписанные в апреле 1997 года Протокол и Устав Союза Белоруссии и России фактически ничего не меняют в отношениях между странами, которые готовы к более глубокой интеграции. С.Бабурин считает, что в перспективе страны могут подойти к созданию российско-белорусского союза, закрепленного в Декларации о воссоединении РФ и Республики Беларусь и в Конституционном договоре. Депутат высказал мнение, что выступления оппозиции в Минске 23 марта 1997 года, накануне визита президента А. Лукашенко в Москву для подписания официальных документов, отражают не настроения всего белорусского общества, а проведены в духе "радетелей" славянских интересов Бжезинского и Киссинджера, которые, давно не занимая руководящих постов, продолжают "указания" любой ценой не допустить восстановления единого государства на территории бывшего СССР". ²¹

      Хотя указанная позиция имеет своих сторонников, многие эксперты считают более приемлемой экономическую интеграцию, советуют избегать создания единого/унитарного государства. Об этом высказались директор Института экономических проблем переходного периода Е. Гайдар, заместитель директора Института Европы РАН С. Караганов, доктор исторических наук А. Зубов и другие. Все они отметили наличие большого потенциала российско-белорусского союза, однако выступили за взвешенный подход.²²

      На трудности интеграции в отношениях с Украиной указывали многие эксперты и политики из числа членов народно-патриотической оппозиции. Так, например, в 1992 году в одном из геополитических анализов, представленном генерал-лейтенантом в отставке, координатором фракции Верховного Совета РФ "Отчизна" Б.В. Тарасовым отмечалось, что в случае неудачи политики России по восстановлению славянского государства, Украина станет самым главным источником нестабильности в регионе. Генерал предсказывал, что в Украине переплетутся многие противоречия и напряжения как внешние, так и внутренние, сильным будет стремление к великодержавной политике, к объединению с другими странами в целях противостояния России. Последующие события показали, что Украина действительно стала центром притяжения различных интересов - США, Германии, Польши, России, Балтии, встал вопрос о включении Украины в НАТО. ²³

      Политолог А. Гливаковский, касаясь проблем интеграции постсоветских государств, отмечал, что Россия, несмотря на все негативные последствия распада СССР, находится в более выгодном положении, чем ее соседи, оказавшиеся в сложных условиях. Оценивая позиции Украины и Белоруссии, А. Гливаковский указывал на "трагичность" их положения в том случае, если славянский союз трех государств не будет восстановлен. По его оценкам, Запад, заинтересованный в получении "чужого периферийного пространства" для его хищнического использования развитыми странами-метрополиями в условиях дефицита периферийного пространства, вряд ли будет заботиться о включении этих стран в процветающую зону, а зона Чернобыля станет местом захоронения ядерных отходов." ²⁴

      В докладе 1997 года "СНГ - начало или конец истории?" отмечалось, что для превращения СНГ в действенное и дееспособное Содружество, России неминуемо придется пройти испытание Украиной. Указывалось, что если в Белоруссии расклад политических сил оценивался как благоприятный для России, то Украина, по мнению авторов доклада, "и при Леониде Первом, и при Леониде Втором будет следовать в фарватере антироссийской политики". Указывалось, что такое развитие событий закономерно, так как "для выживания и сплочения нынешней Украины ей необходимо сначала консолидировать в противостоянии с Россией украинскую политическую нацию, украинский политический класс".

      В докладе также отмечалось, что соглашения, подписанные Украиной и Россией (более двухсот), не работают. Более того, в экономической области Россия, став кредитором и нефтеэкспортером Украины, превратилась в ее "заложника" - захочет заплатит, захочет не пропустит (и не платит, и не пропускает)". Такая линия, по заявлению авторов, "приветствуется Западом, спонсирующим Украину и перекупающим задолженность Украины России."

      В более позднем докладе "СНГ - начало или конец истории?", авторы которого не названы, также указывалось на наличие серьезных проблем в развитии СНГ, в том числе в отношениях между тремя славянскими государствами. Указывалось, что начиная с 1992 года Белоруссия испытывала серьезное антироссийское давление со стороны Польши и Украины, выдвигалась инициатива создания Черноморско-Балтийской федерации без участия России, до сих пор сохраняется оппозиция процессу интеграции с Россией, продолжается материальная, политическая и информационная помощь со стороны Запада, поэтому нельзя исключать болгарский и сербский варианты развития ситуации.

      При оценке перспектив развития отношений России с Украиной и Белоруссией многие эксперты признавали наличие негативных факторов, препятствующих интеграции трех стран, однако указывали на то, что они существуют и в России, поэтому то положение, в котором Россия оказалась к середине 1990-х годов, стало результатом не только антироссийских настроений на Украине и в Белоруссии, но и просчетов, допущенных российскими политиками, в частности, отсутствием четких критериев интеграции с разными постсоветскими государствами, соотнесенности задач интеграции с национальными интересами России.

      Во время обсуждения концепции политики России в странах СНГ на заседании Совета по внешней политике в 1994 году, на котором присутствовал и министр иностранных дел А.В. Козырев, отмечалось, что не стоит драматизировать ситуацию во взаимоотношениях со странами Содружества. Участники обсуждения отмечали, что все вопросы интеграции - экономической и военно-политической должны решаться взвешенно и с учетом интересов всех сторон. Депутат Государственной Думы и член Комитета по обороне А. Г. Арбатов назвал Украину и Белоруссию странами, которые более всех остальных соответствуют России по экономическому и политическому уровню развития, по культурной близости, однако даже с ними пути интеграции, по его мнению, должны были развиваться по-разному в области экономики и военной политики. ²⁵

      Председатель Комитета по международным делам В.П. Лукин, оценивая ситуацию в 1995 году, отмечал, что на пути интеграции оставалось немало трудностей. Он указал на то, что в самой России, в том числе в правительстве, существует точка зрения, что Россия должна думать только о своей выгоде, требовать платы по мировым ценам и делать какие-нибудь шаги к интеграции только после решения своих проблем, т.е. в далеком будущем. Высказывая несогласие с такой позицией и поддерживая тесное экономическое сотрудничество, В. Лукин заметил, что Украина и Белоруссия в не меньшей степени заинтересованы в интеграции, так как их экономический потенциал существенно ниже российского, поэтому им будет гораздо труднее выживать без России. По мнению в прошлом известного специалиста в области международных отношений, Украина и Белоруссия заинтересованы в интеграции с Россией объективно. Белоруссия уже это осознала, о чем свидетельствовал проведенный референдум. С Украиной, по мнению В.П. Лукина, отношения также будут очень хорошими и с высокой степенью интегрированности, однако для осознания необходимости сближения двух стран потребуется время. В.П. Лукин выразил надежду на то, что если современным политикам в России и Украине не удастся "преодолеть остаточный психоз", мешающий сближению, то эту проблему разрешат будущие поколения политиков. ²⁶

      В докладе "СНГ - начало или конец истории?" эта мысль высказывалась в более категоричной форме. Заявлялось, что при отсутствии продуманной и достаточно оперативной политики Москвы, направленной на то, чтобы сделать процесс интеграции необратимым, сохраняется угроза "быть обреченной остаться у разбитого корыта нынешней федерации".

      Многие российские эксперты высказывали мнение, аналогичное тому, которое сформулировал В.П. Лукин. Они отмечали, что существуют объективные факторы, которые будут "толкать" не только Белоруссию, но и Украину к сотрудничеству с Россией, и российское руководство должно использовать существующие возможности. В статье "В какое будущее дрейфует Украина?" С. Казеннов, заведующий сектором геостратегических проблем ИМЭМО РАН, и В. Кумачев, вице-президент Института национальной безопасности и стратегических исследований, проанализировали факторы, которые могли способствовать интеграции с Россией. Они выделили следующее:

• В стратегической перспективе дрейф Украины в сторону Запада, стремление дистанцироваться от России не только не укрепляют ее безопасность, но и ведут к фатальному ослаблению и наносят удар по ее национально-государственным интересам.

Украина обладает промежуточным, "окраинным" геополитическим положением между европейской, переднеазиатской, российской геополитическими суперструктурами. В этом ее постоянная геополитическая "несамодостаточность". Это исторический факт, и в нем нет ничего злокозненного по отношению к Украине.
• Сегодня Украина пытается связать свои прошлые и настоящие проблемы с "кознями Москвы". Эта карта еще долго будет разыгрываться частью украинской политической элиты и "друзьями" Украины со стороны.

В краткосрочной перспективе такая позиция противовеса России приносит Украине некоторые экономические и политические дивиденды. Однако в долгосрочной перспективе, избавившись от "опеки" Москвы, Украина столкнется с рядом вызовов, исходящих отнюдь не из России.
Никогда сельскохозяйственный, промышленный и научно-культурный потенциал Украины не будет востребован мировым сообществом в той мере, как это может сделать Россия.
• Ошибочна политика играть альтернативную России роль на постсоветском пространстве, где Россия остается главным стабилизирующим элементом. Как фактор, препятствующий интеграции, сдерживания России, нейтрализации ее деятельности, Украина превращается в главный элемент нового санитарного кордона между Россией и Европой.
• Все более полное вовлечение Украины в деятельность НАТО лишь ускоряет выход этого блока на новые рубежи противостояния Север-Юг с закреплением за Украиной статуса "разделительного рубежа".
• Выталкивая российский флот с Черного моря, Украина остается один на один с Турцией, что лишь приближает экспансию с юга к границам Украины, с замыканием причерноморского кольца через Кавказ.
• Украина не будет выполнять роль главного экономического моста из Европы на Ближний Восток, и далее в АТР. Эта роль прочно оккупирована Турцией. ²⁷

      Европа
      В последний год существования Советского Союза политолог И. Е. Малашенко, в то время консультант аппарата Президента СССР, характеризовал ситуацию в Европе как принципиально отличную от времен "холодной войны", однако достаточно сложную, чреватую нежелательными последствиями для Советского Союза. К числу неблагоприятных факторов относились следующие: возможность вступления ряда восточноевропейских стран в НАТО после роспуска Варшавского Договора, который, по мнению И. Малашенко, был обусловлен обретением Восточной Европой нового геополитического статуса; возможность возникновения конфликтов, в первую очередь на Балканах; рост устремлений Германии к повышению своего влияния в Европе. ²⁸

      Действительно, России пришлось столкнуться с серьезными проблемами в Европе, с ослаблением, а в отдельных случаях с потерей влияния и каналов сотрудничества. Выход восточноевропейских стран из сферы советского и российского влияния вызвал разную реакцию у политиков и экспертов в Российской Федерации.

      Сразу после распада Советского Союза некоторые политологи и историки весьма пессимистически оценили ситуацию в ЦВЕ. Они высказали мысль о том, что в Европе возникла принципиально иная геополитическая ситуация, в которой в обозримом будущем нет места ни западноевропейской, ни восточноевропейской интеграции. Отмечалось, что в геополитическом смысле Европа возвращается к худшим временам, и положение усугубляется ослаблением России как противовеса Германии, баланс между которыми был фактором европейской стабильности.

      По мнению академика Э. Позднякова, неспособность России выступить гарантом стабильности и нерушимости послевоенных границ своих бывших союзников, тот факт, что она сама становится объектом территориальных претензий по периметру своих границ, приведет к усилению Германии, опережающей Францию и Англию по темпам развития, перераспределению сил. По его прогнозам, после объединения Германии, развала СССР и крушения системы социализма неизбежен распад Европейского сообщества. Таким образом, согласно логике Э. Позднякова, Россия оказывалась перед лицом нового противостояния или сложных отношений с Германией, прогрессирующей нестабильности к западу от своих границ, на пространстве между Западной Европой и единой Германией, в которое вошли Украина, Беларусь и Молдова. ²⁹

      В прогнозах некоторых аналитиков также прозвучала мысль о том, что на позиции России в Европе могут повлиять такие факторы, как укрепление и расширение НАТО и изменение позиций Германии. Генерал-лейтенант в отставке, Б.В. Тарасов отмечал в 1992 году, что хотя России вряд ли следует ожидать угрозы из Европы, это не означает, что ее позиции на европейском континенте, прежде всего в странах ЦВЕ, останутся такими же сильными, как во времена Варшавского Договора. По мнению бывшего военного, политика европейских стран будет направлена на обеспечение безопасности, создание мощного "санитарного пояса" - пояса безопасности.

      В складывавшейся ситуации, по мнению Б.В. Тарасова, НАТО пойдет навстречу Польше, Чехии, Румынии, Прибалтике в вопросе о расширении альянса с решением экономических и политических проблем развития стран ЦВЕ, включая территориальные вопросы (западные земли Польши, чешские Судеты), создание "санитарного пояса" безопасности. В объединительных процессах, происходящих в Европе, генерал усматривал не только позитивные факты повышения интеграции и создания мощного центра силы мирового порядка. Прежде всего он обращал внимание на германский фактор, высказывал опасения по поводу возможного всплеска идей пангерманизма, среди которых влиянию на восточноевропейские страны, включая европейские республики бывшего СССР, отводится одно из ведущих мест. Частью указанной политики, по его убеждению, явились действия по расчленению Югославии и Чехословакии, подогревание националистических идей в Украине. ³⁰

      О негативных последствиях возрастания германского влияния в Европе высказывался известный дипломат, вице-президент Внешнеполитической ассоциации Ю. Квицинский в интервью журналу "Наш современник". Он отмечал, что Германия пока не заявила открыто о своих намерениях, так как пока не может пойти на обострение отношений с США. Опираясь на Америку, она уже сейчас решает свои национальные задачи под американским прикрытием. К числу таких задач Ю. Квицинский относит "возвращение" Германии в традиционные сферы своего влияния - Польшу. Чехию, Словакию, Венгрию, бывшую Югославию, используя расширение НАТО. ³¹

      Ю. Квицинский высказал опасение, что сложность ситуации для России усугубляется тем, что такие страны, как Франция и Англия, начинают предпринимать шаги по нейтрализации возможной политики Германии. Западноевропейские страны постараются направить энергию Германии на Восток, где последняя сможет найти союзника в лице Турции в противодействии России и ее интересам в Европе.

      В докладе "Россия на пороге XXI века" отмечалось следующее: "Поспешный вывод войск из Германии явился логическим завершением капитулянтской политики в вопросах послевоенного мирного урегулирования, которую страна (Россия) начала проводить со времен Горбачева. Американские войска, как известно, в ФРГ остались, и пока нет намеков на их возможный вывод за океан. Хотя и сами западные политики признают, что пресловутая советская угроза устранена, и нет оснований для их нахождения там. Торжественные заверения Президента и других российских лидеров о начале новой эры в отношениях между Россией и Германией следует расценивать как декларацию о благородных намерениях одной из сторон. Германия неуклонно укрепляет позиции на Европейском континенте, постепенно добиваясь своей гегемонии." ³²

      Многие аналитики, характеризуя ситуацию в Европе, отмечали, что в ее развитии в обозримом будущем ведущую роль будут играть США, которые рассматривают Западную Европу как своего основного союзника и заинтересованы сохранить преобладающее влияние ведущих западных стран в странах ЦВЕ. Историк Ал.А.Громыко отмечает, что хотя европейские страны и хотели бы усиления своего самостоятельного внешнеполитического статуса отдельно от США, сложности экономической интеграции, тяжелое экономическое положение европейских стран, включая Англию и Францию, вряд ли позволят Европе проявить полную самостоятельность. В этих условиях, по мнению Ал. Громыко, у России остается "мало шансов на сближение с европейскими странами, которые не откажутся от США в пользу России." ³³

      Известный специалист по Европе директор Института международных экономических и политических исследований, академик О.Т. Богомолов отмечал в 1994 году, что в Восточной Европе произошло разделение региона на две группы стран: юго-восточную - Румыния, Болгария, Югославия, Албания и центрально-восточноевропейскую - Польша, Чехия, Словакия, Венгрия и примыкающие к этой группе государств Словения, Хорватия, страны Балтии. По мнению академика, при существовавшем несовпадении тенденций и уровня развития будет сохраняться питательная среда для национализма, возникновения этнических конфликтов, оживления авторитаризма, торгового соперничества.

      В этих условиях прогноз для России выглядел довольно пессимистическим, хотя и не безнадежным. О. Богомолов высказал мнение, что ослабленная и сосредоточенная на внутренних проблемах Россия будет отодвигаться в политике стран ЦВЕ на третий план. Приоритетное место будет отведено Западной Европе, а США уступят первенство, несмотря на то, что они будут по-прежнему рассматриваться как оплот демократии, важный фактор стабильности и безопасности в Европе, источник кредитов и важный торговый партнер. ³⁴

      Фактор негативной исторической памяти и действия новой российской дипломатии, по мнению многих политологов, способны стать серьезным препятствием для успешной политики в Европе. Политолог В. Фролов, считает, что у Польши, например, есть основания испытывать дискомфорт по поводу группировки российских войск в Калининградской области. Негативный эффект имеют некоторые заявления российских лидеров, вроде нацеливания российских ракет на Польшу. Он считает, что в отличие от 1992 года, Россия в настоящее время не имеет возможностей строить свою политику "на отдающих маниловщиной надеждах на благосклонное расположение к России во внешнем мире". ³⁵

      О факте "выталкивания" России из Европы говорил и директор Института США и Канады РАН С.М. Рогов: "Это выталкивание России из Европы сулит крайне негативные последствия для нашей страны, учитывая изоляцию, в которой мы оказались на международной арене после прекращения "холодной войны". Старые союзы и альянсы советского периода утрачены, новые не созданы. ... Россия - единственное государство, имеющее жизненно важные интересы как в Европе, так и в Азии, по существу оказывается в изоляции." ³⁶

      Известный специалист по изучению европейских проблем, профессор Ю.П. Давыдов высказывал мысль, что значительный ущерб позициям России в Европе был нанесен "дипломатией Козырева". Профессор Давыдов писал, что "стремясь быть большим демократом, чем сам Запад, забыв, что у нее есть собственные интересы в отношении бывших советских республик, Москва решила опередить других в признании их независимости". Эксперт указал на то, что прагматичные чехи и словаки, прежде чем разойтись и признать суверенитет друг друга, обсудили и подписали более 70 соглашений, регулирующих их взаимосвязи. В результате последствия того, что не была обговорена судьба русских меньшинств, войск и стратегических объектов, остающихся за кордоном, общей собственности и т.д., будут еще долго присутствовать в отношениях постсоветских государств.

      Важным условием Ю.П. Давыдов считал выработку дифференцированной политики в отношении Европы, которая, по его определению, требует отдельного курса по каждому из существующих субрегионов: 1)Украина, Молдавия, Белоруссия, из которых Киев и Кишинев не жалуют Россию; 2) Прибалтика, политическая элита которой еще более недружественно относится к Москве; 3) Страны ЦВЕ, не забывшие унизительного статуса советского сателлита; 4) Западная Европа с ее дифференцированным видением России.

      Однако факторы, которые могут препятствовать налаживанию благоприятных отношений России со странами европейских субрегионов, по мнению российских внешнеполитических экспертов, не следует преувеличивать, не забывать о том, что положение российских соседей в Европе далеко не безоблачно: нет полной стабильности на Украине; возможны осложнения в отношениях между Венгрией, Румынией, Словакией, Германией и Польшей; есть элемент политической игры в заявлениях о желании немедленно вступить в НАТО, так как страны ЦВЕ прежде всего заинтересованы в ЕС и экономической интеграции.

      В докладе "Этап за глобальным" указывалось и на наличие серьезных проблем для проведения российской политики в западноевропейских странах. Отмечалось, что к числу факторов, затрудняющих действия России в Западной Европе, можно отнести следующие:

• нерешенность вопроса о том, хочет ли Запад иметь Россию в себе или вне себя?
• опасения, что не Запад будет оказывать преобладающее влияние на Россию, а наоборот;
• экономическая и политическая неустойчивость России настолько высока, что стоимость ее стабилизации и модернизации окажется неподъемной для Западной Европы;
• угроза для западноевропейских стран быть втянутыми в этно-политические конфликты, полыхающие по периметру российских границ;
• стратегическое партнерство с США, в результате чего Россия окажется втянутой в глобальные игры и станет объектом соперничества между западными союзниками за влияние на Москву. ³⁷

1. Со временем в странах ЦВЕ будет расти осознание того, что их стремление "быть "передовым бастионом", "прифронтовыми странами" в сильнейшей коалиции стран, создающейся в связи с расширением НАТО, поставит их в центр нестабильности или конфронтации.
2. Европа становится довольно беспокойным местом: наблюдается рост терроризма в Англии, Франции, Испании; подъем регионализационных настроений в Италии; остается жестокий очаг войны на Балканах; в Турции сильны позиции исламистов, что может негативно сказаться на ситуации во Франции, например.
3. Оборонительный потенциал Европы оказался весьма слабым (о чем свидетельствуют поражения в урегулировании конфликта в Боснии), поэтому обороноспособность Западной Европы будет зависеть от американской военной силы и устойчивости массовых армий потенциальных восточноевропейских союзников по НАТО.
4. Экономические перспективы Европы, в сравнении с другими центрами экономического роста, весьма умеренны.
5. Финансовые возможности стран Западной Европы весьма ограниченны, чтобы оплачивать интеграцию стран Восточной Европы в западноевропейские структуры безопасности.

      По мнению политолога Д. Евстафьева, и Россия, и Западная Европа могут интегрироваться в новейшие мировые геоэкономические тенденции порознь, но как "младшие партнеры США". Однако страны Западной Европы и Россия могут избрать и иной путь - путь взаимодействия.

      Возможности России в Европе оцениваются скорее как "новые", а не как безнадежные. В 1996-1997 годах политологи отошли от тезиса о "потере Европы", выступили с идеей о существовании взаимовыгодных возможностей, реализация которых во многом будет зависеть от самой России и ее политического и экономического прогресса.

      Среди российских экспертов нет единодушия относительно приоритетов политики России в Центральной Азии, как части общей азиатской стратегии. Однако они единодушны во мнении, что межнациональные, социальные и территориальные проблемы в Средней Азии могут оказать негативное влияние на ситуацию в Поволжье, Сибири, Северного Кавказа. Гражданская война в Таджикистане, вынесла на поверхность весь набор противоречий и разногласий, которые вызрели в процессе суверенизации. Она также продемонстрировала, что за кулисами гражданского противостояния все более проступают и активизируются внешние силы, региональные сверхдержавы - Турция, Пакистан, Саудовская Аравия, другие страны. Расчлененность ирано-таджикского этноса вне пределов трех государств - Ирана, Афганистана, Таджикистана остается серьезной проблемой и в современных условиях. ³⁹

      В качестве основной угрозы стабильности в регионе, а следовательно и безопасности России, называется тот факт, что вооруженные столкновения на Кавказе и в Таджикистане в сочетании с военным противостоянием в Афганистане, Ираке и на Ближнем Востоке, усилением борьбы различных этнических групп региона за обретение государственности, способны превратить мусульманский Восток в очаг перманентных этнорелигиозных и территориальных войн.

      Еще одна тенденция, по оценкам политологов, неблагоприятная для России, связана с геоисторическими взаимоотношениями региональных сверхдержав, ведущих соперничество за сферы влияния и стремящихся возглавить процесс объединения государств региона в рамках некоего союза. Намерения Турции, Ирана, Саудовской Аравии, Пакистана, Египта найти приемлемую модель всерегионального объединения значительно усилились после распада СССР, приведшего к ослаблению российского фактора в мировой политике, и странам Средней Азии и Кавказа планируется отвести определенную роль в планируемых союзах.

      Особого внимания, по мнению аналитиков, заслуживает развитие двух тенденций - панисламистской и пантюркистской, что может привести к появлению принципиально новой силовой величины в обширном регионе. В стремлении создать ядро будущего всеисламского союза, независимо от его основы, пантюркистской или панисламистской, считают отдельные эксперты, Пакистан, Саудовская Аравия и Турция могут применить методы военного вмешательства в дела государств Кавказа и Средней Азии. Такая тактика уже использовалась в Средней Азии и в Чечне.

      При оценке ситуации в Средней Азии многие эксперты обращают внимание на развитие тенденций, направленных против интеграции с Россией. К числу таких шагов относят вступление в 1992 году Узбекистана, Казахстана, Киргизии, Туркмении, Азербайджана, Афганистана в Организацию экономического сотрудничества (ОЭС), созданную в 1985 году Ираном, Пакистаном и Турцией; строительство Трансазиатской магистрали в обход России; соглашение о создании транскаспийского коридора (железная дорога, нефтепровод) Ташкент-Баку-Тбилиси-Поти (1996 г.). Обращается внимание на то, что Средняя Азия становится независимой от России, выходит на внешние рынки, минуя российские транспортные пути.

      Аналитик В. Ляпоров считает, что в Среднеазиатских республиках - Узбекистане, Туркменистане, Казахстане складывается авторитарно-рыночный политико-экономический строй. По его мнению, Узбекистан и вместе с ним Средняя Азия делают выбор в пользу самостоятельного развития и четко выраженного места в мировой экономической и политической системе. В. Ляпоров характеризует членство центрально-азиатских стран в СНГ как формальное. Таможенный и Платежный союзы, к которым присоединились Казахстан и Киргизия - это, по существу, не интеграция, а нормализация взаимоотношений в соответствии с международными нормами. ⁴⁰

      Оценивая перспективы дальнейшей интеграции Казахстана и России, тот же автор В. Ляпоров высказывает мнение, что такие перспективы весьма проблематичны. По мнению эксперта, Казахстан не пойдет на соглашение с Россией, подобное российско-белорусскому, по той причине, что северные, наиболее промышленно развитые области тяготеют к России, поэтому в случае подписания указанного соглашения Северный Казахстан, номинально оставаясь в составе Казахстана, постепенно вышел бы из-под влияния России.

      Кроме того, считают сторонники указанной позиции, сближение Казахстана с Россией чревато частичной утратой прямых связей с Западом, вытеснением зарубежных компаний российскими, утратой казахскими элитами лидирующего положения, потерей доверия у центрально-азиатского сообщества. Казахстану выгоднее оставаться посредником - географическим и экономическим между Средней Азией и Россией, сохранить уникальное геополитическое и геоэкономическое положение в центре Евразии.⁴¹

      Близкая к указанной точка зрения высказывалась в 1992 году политологом А. Гливаковским, правда, в излишне резких тонах. Он критически оценил возможности самостоятельного развития всех новых независимых государств на постсоветском пространстве, прямо заявлял, что у Казахстана нет перспектив даже минимальной безопасности и сохранения прочного суверенитета. Его будущее ставилось в зависимость от других региональных держав, в первую очередь, от России.

      По предсказанию политолога, минеральная кладовая Центрального и Северного Казахстана будет испытывать на себе растущие мировые потребности в минералах. С неуклонным уменьшением русского населения в республику хлынет поток иностранной рабочей силы, что может иметь различные последствия для Казахстана, а следовательно и для России. А. Гливаковский высказал предположение, что судьба Казахстана зависит от статуса России в этом регионе и может развиваться по сценариям:

• При слабой России Казахстан превратится в "новый Вавилон", где будет наблюдаться свободное передвижение капитала и рабочей силы из Китая, Кореи, Японии, Турции.
• При достаточно сильной России возможен раскол Казахстана на Север и Юг, так как у России не окажется сил взять под свою опеку северную часть, где проживает преимущественно русское население, не желающее "оставаться белыми рабами в китаизирующемся и мусульманизирующемся Казахстане".
• При очень сильной России большая часть Казахстана войдет в состав России, а его южные территории перейдут к тюрско-ирано-пакистанскому блоку и Китаю. ⁴²

      Есть немалый интерес и у Казахстана. Анализируя перспективы развития СНГ и место в нем Казахстана, авторы доклада "Новое зарубежье" и шансы российско-американского партнерства" отмечали следующие вызовы безопасности Казахстана: 1) крайне неустойчивая политико-военная обстановка в соседних республиках Средней Азии, лишь узким клином отделяющих Казахстан от районов прямого политического и силового противостояния и соперничества в многоугольнике - Индия-Пакистан-Афганистан-Таджикистан-Иран; 2) проблема китайских мусульман; 3) ситуация в России. ⁴³

      В докладах "СНГ - начало или конец истории?" и "Республика Казахстан и интересы России", которые были подготовлены Институтом диаспоры и интеграции (Институт стран СНГ), также указывалось на наличие как неблагоприятных для России факторов в Центральной Азии, так и факторов, которые могут быть использованы для укрепления российского влияния. К числу факторов, которые создают проблемы для российской политики, авторы отнесли следующие:

• Наличие блоков любой направленности не отвечает национальным интересам России (Центрально-азиатский союз). Они строятся на основе антироссийской интеграции или потенциально опасны для России, хотя официальные цели ЦАС - экономическое сотрудничество для выживания в постсоветской Азии и единая оборонная политика в связи с угрожающими импульсами, исходящими с юга.
• Экономическое и иное влияние России в регионе неуклонно сокращается. Курс на подчинение экономик постсоветских государств развитым странам Запада и Юга не оставляет места России.
• До последнего времени процесс создания единого экономического пространства проходит не совсем успешно.
• Попытки создать на базе ЦАС, вне рамок СНГ, внутрирегиональную систему коллективной безопасности пока не принесли реальных результатов.
• Построение оборонного пространства в рамках ЦАС затруднено: страны не располагают ни боеспособными ВС, ни самостоятельными ВПК, не способны, в силу объективных причин, защитить себя в случае военного конфликта. ⁴⁴

      Руководитель комитета по обороне указал на то, что, несмотря на просчеты в политике России, в центрально-азиатских республиках сохраняется интерес к сотрудничеству с Россией, так как в этих странах преобладает понимание того, что предложения со стороны Пакистана, Турции, Афганистана, других арабских стран, сколь бы ни были они заманчивы, несопоставимы с теми экономическими и военно-политическими выгодами, которые государства СНГ имели бы от союза со своими бывшими соседями по СССР. ⁴⁵

      Многие эксперты и политики из России и СНГ писали о наличии позитивного потенциала для интеграционных процессов в Центральной Азии, где у России сохраняются достаточные резервы, и тенденции к интеграции исходят с обеих сторон. Известный специалист по проблемам Ближнего и Среднего Востока А. Умнов отмечает, что многие стратеги усматривают угрозу интересам России в региональных интеграционных процессах, происходящих в Центральной Азии. Он отмечает, что усиление клановой структуры общества, политизация религиозного, прежде всего исламского, фактора в Закавказье и Средней Азии властно напоминает о том, что в прошлом веке эти страны были неотъемлемой частью Ближнего и Среднего Востока.

      А. Умнов утверждает, что сохранение нестабильности центрально-азиатского и кавказского регионов, границы которого продолжают охранять российские войска, очень опасно для России, поэтому она должна приветствовать суверенизацию стран этого региона и их выход на мировые рынки через Ближний и Средний Восток. Стремление удержать государства этого региона в российской экономической зоне может принести краткосрочные выгоды, однако в долгосрочной перспективе возможно возникновение серьезных кризисов.

      Эксперт считает, что экономическая интеграция Средней Азии и Закавказья с Ближним и Средним Востоком не приведет бывший советский юг в состав Турции, Ирана или Афганистана. В современных условиях, по его мнению, такие события могли бы иметь слишком сильные последствия для этих стран, способные дестабилизировать ситуацию в них. Кроме того, для центрально-азиатских государств бывшего советского юга, убежден А. Умнов, не имеет смысла идти на конфронтацию с Россией, пусть с ослабленной, но великой державой, не посягающей на их суверенитет. ⁴⁶

      У А. Умнова есть союзники при обсуждении вопроса о позициях России на южных рубежах. Комментируя подписание соглашения о сокращении Вооруженных сил в районе границ между КНР, Россией, Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном, советник министра РФ по сотрудничеству с государствами СНГ К. Каландаров отмечал следующее: "Сегодня перед Россией стоит задача найти свое место в новом миропорядке. Традиционная интеграция на западный манер по опыту становления и развития европейского сотрудничества в российских условиях пока сильно буксует. Поэтому наиболее оптимальный вариант - это изменение западной схемы и ставка на военно-политическую интеграцию. Так как Россия и Китай создают "новый тип межгосударственных отношений", видимо, он и призван стать мощным импульсом в интеграции и укреплении роли России в центрально-азиатском регионе". ⁴⁷

      Высказывается мысль о том, что у всех участников соглашения есть значительные интересы в развитии сотрудничества. Не только Россия, но также центрально-азиатские республики и Китай не заинтересованы в дестабилизации и расколе в регионе, поэтому не стоит излишне акцентировать внимание на негативных моментах, которые существуют в отношениях России с южными соседями. К. Каландаров отмечает, что уход России из Центральной Азии неминуемо приведет к заполнению вакуума именно Китаем, а не Турцией и Ираном, экономика которых переживает трудности. Уже сейчас экономическая активность Китая в регионе значительно превышает российскую, и он не скрывает своей заинтересованности в расширении и закреплении своего влияния в регионе.

      Однако, по мнению не только К. Каландарова, но и других политологов, активная политика КНР на Востоке и Юге России не должна рассматриваться как угроза России. У Китая и стран Центральной Азии есть интересы, стремление к реализации которых может оказать сдерживающее влияние на политику этих государств, что, в свою очередь, может быть использовано Россией в продвижении своих интересов. В партнерстве с РФ заинтересованы и Китай, и Центрально-азиатские государства. К числу сдерживающих факторов относятся территориальные и этнические вопросы (уйгуры в Китае). Указывается, что до сих пор в Китае город Алма-Ата называется не иначе, как Тяо-Линь, юго-восточная часть Казахстана - Семиречьем, а территории между озерами Сасыкколь и Алаколь на северо-востоке - от хребтов Джунгарского Алатау на юге и до хребтов Северного Тянь-Шаня на юге страны, - считают "временно незаселенными".

      Очень серьезной проблемой для КНР остаются сепаратистские тенденции в Восточном (Китайском) Туркестане, находящиеся под влиянием событий в Центральной Азии. Аналитическую статью "Столкновения будут повторяться" И. Ротарь посвятил вопросам сепаратизма в Китае. Он отметил, что перестройка и распад СССР резко активизировали сепаратистские настроения в Восточном Туркестане, где расширила свою деятельность Партия исламского возрождения Уйгуристана. Перемены в Средней Азии стали сильным катализатором для уйгурского сепаратизма, поэтому Пекин очень внимательно следит за ситуацией в Центральной Азии и связями с Казахстаном и Киргизией. По мнению экспертов, "идея объединения в единое государство двух частей некогда единого Великого Туркестана, который состоял из Западного (ныне Центральная Азия) и китайского Восточного Туркестана, греет душу в основном власть имущим в Китае". России вряд ли следует опасаться полной утраты своих позиций, так как в сохранении стабильного положения в регионе заинтересованы все входящие в него государства. ⁴⁸

      В первые годы существования Российского государства после распада СССР руководство страны критиковали за непроработанность политической линии на южном направлении, точнее, отсутствие какой-либо стратегии. Отдельные консервативные политологи и военные заявили о "предательстве" Россией своих союзников на Ближнем и Среднем Востоке. Имелись в виду Ирак, Ливия, но также Индия и Иран. ⁴⁹

      В критике, которая продолжалась и в последующие годы, отмечалось, что Россия утратила традиционное влияние на Ближнем Востоке. По мнению Ю. Квицинского, России будет трудно в течение ближайших лет восстановить в прежнем объеме свое влияние, трудно будет найти партнера, если в стране будет продолжаться экономический спад, развал вооруженных сил. Единственным твердым партнером в любых условиях, считает дипломат, останется Иран, заинтересованный в стратегическом партнерстве с Россией для контроля над ситуацией в регионе, однако заключение подобного союза, по его мнению, потребует от России большой осторожности. ⁵⁰

      Особое внимание уделялось благоприятным возможностям в развитии отношений с Индией, которая довольно терпеливо продолжала ждать, когда Россия вновь вернется к своей политике на южных рубежах, перестанет "оглядываться" на США при решении вопросов двустороннего сотрудничества. Многие политики и эксперты в России высказались за восстановление традиционных отношений с Индией, которая может занять место крупнейшей мировой державы в XXI веке. ⁵¹

      При оценке перспектив для России в Закавказье также называлось немало неблагоприятных тенденций. Отмечалась в целом сложная история политики России в этом регионе. Высказывались предположения, что три страны Закавказья потеряны для России, и возможные устремления закавказских стран вернуться к прежним отношениям следует рассматривать с осторожностью. Некоторые политики считают, что России выгодней уйти на естественный рубеж Большого Кавказа, однако и это не решит проблемы, так как "воинствующий национализм горских народов, крепнущий региональный сепаратизм части казачества потребуют сильной и гибкой политики".

      По отдельным прогнозам, сделанным в 1992 году, "на Кавказе России предстоит строить границу по перевалам Большого Кавказа. В худшем случае - по границам Краснодарского, Ставропольского краев, Калмыкии. За пределами этих границ российской дипломатии предстоит очень осторожно и взвешенно вести работу по предотвращению образования коалиций, имеющих целью устранения России из бассейна Черного моря и вообще с Северного Кавказа." ⁵²

      Согласно оценкам политологов в 1996-1997 годах, ситуация в Закавказье развивалась во многом в соответствии с данными ранее прогнозами. Указывалось, что российская дипломатия потерпела тройное поражение: не удалось добиться укрепления ориентированных на Россию политических сил в Азербайджане; несмотря на усилия МИД России поставить под сомнение юридическую значимость заключенных контрактов по Каспийскому бассейну, участие российской нефтяной компании "ЛУКойл" в существующих суперпроектах дезавуирует официальную позицию по вопросу о статусе Каспийского моря; не удалось предотвратить приход мощнейших западных компаний в Азербайджан, Россия проиграла борьбу за трубопроводы. ⁵³

      Об укреплении позиций Запада и США в Закавказье заявлял Л. Рохлин. Он обратил внимание на то, что "отход" России от этого региона привел к тому, что "лидерство в регионе захватили американский и турецкий капитал", "за последние три года доля Турции во внешнеторговом обороте закавказских республик возросла почти втрое", США вышли на первое место по инвестициям, а Россия в три раза сократила торговые связи с Закавказьем. ⁵⁴

      По оценкам экспертов, позиции западных стран в регионе выходят за рамки нефтяных сделок. Указывается, что создается реальная возможность воспользоваться слабостью России, чтобы: а) экономически укрепиться в этих геополитически очень чувствительных для России зонах; б) способствовать горизонтальной консолидации государств Центральной Азии и Закавказья вокруг новых коммуникационных артерий, ориентированных друг на друга, лишая Россию контроля над товаропотоками; в) через инвестиции способствовать укреплению государственности этих государств; г) создать мощный экономический и военно-политический союз в качестве противовеса России и вытеснить Россию из Закавказья и Центральной Азии.

      Отмечается, что Азербайджан и Грузия, вошедшие в СНГ после серьезных неудач в своем государственном становлении, использовали СНГ и Россию для решения проблем по восстановлению своей территориальной целостности, преуспели в проведении такой политики, когда с одной стороны, им удалось вынудить Россию оказать им помощь, а с другой - использовать международные политические институты и общественность, чтобы нейтрализовать влияние России и гарантировать свою независимость от нее.

      Отдельные эксперты заявили о развитии новых неблагоприятных для России тенденций в регионе. К их числу были отнесены следующие:

1. Стремление устранить Россию от влияния на решение вопросов региона. Увязать существование российских военных баз на территории Грузии с разрешением грузино-абхазского конфликта, в условиях, когда резерв влияния на позиции абхазов со стороны России практически исчерпан. Ставится вопрос о замене российских миротворческих сил на силы ООН (создание группы "Друзей Грузии" в СБ ООН).
2. Создание нового тройственного союза - Киев-Тбилиси-Баку. Украина с ее передовыми технологическими возможностями в области обычных вооружений становится важнейшим стратегическим партнером Грузии.
3. Расширение тройственного альянса за счет стран Центральной Азии. Грузия и Азербайджан заключили транзитные и тарифные соглашения с Туркменией и Узбекистаном, к которым намерена присоединиться Украина, подписавшая с Туркменией соглашение о сотрудничестве в военной области, который подрывает интересы России в Закавказье и существенно сужает ее возможности для проведения эффективной политики. Формируется военный союз, потенциально направленный против России. Создается Евроазиатский транспортный коридор за пределами России.
4. Грузия достигла договоренности с Китаем о возрождении Великого шелкового пути.
5. Предпринимаются попытки привлечь в регион Иран, однако до настоящего времени они блокировались США, заинтересованных в участии Турции, которой были переданы 5% акций Международного консорциума, предназначавшихся Ирану.
6. Грузия предпринимает попытки привлечь в Евроазиатскую систему республики Восточного Кавказа, прежде всего Чечню. Между Грузией и Республикой Ичкерия достигнута договоренность о строительстве дороги, которая свяжет две республики.

      Российские эксперты неоднократно отмечали, что Грузия и Армения являются стратегически важными государствами для России. Если позиции России в Грузии оценивались как сложные, хотя и не безнадежные, то в случае с Арменией, по мнению отдельных политиков, у России было больше шансов для развития более тесных отношений. Обсуждения по этому вопросу получили новый импульс после подписания Устава Союза Белоруссии и России в 1997 году. Вопрос о возможности присоединения Армении к российско-белорусскому союзу поднимался общественным движением "Армянская народная инициатива", в Государственной Думе России, отдельными депутатами - В. Лукиным, Г. Старовойтовой, Н. Рыжковым, Е. Большаковым, Т. Гдляном. Отмечалось, что речь не идет о восстановлении прежних отношений, вопрос стоит о создании нового союза, главная цель которого - экономическая, но также и военно-политическая.

      По оценкам политологов, в оформлении более тесных отношений заинтересованы обе стороны, особенно с учетом процессов, происходящих в Закавказье, где интересы России и Армении оказываются ущемленными. ⁵⁶

      В 1996-1997 годах концепция СНГ была подвергнута серьезной критике, а позиции России рассматривались как не вполне благоприятные для более тесного развития экономического и военно-политического сотрудничества с соседними государствами. Однако делался вывод о том, что у России по-прежнему оставались резервы для исправления сложившейся ситуации и обеспечения своих интересов безопасности в отдельных странах СНГ.

      В целом российские эксперты высказывали мнение, что, несмотря на сложность геополитической ситуации Российской Федерации, допущенные стратегические и тактические ошибки в 1992-1994 годах, сложность внутриполитической и экономической ситуации в стране, резервы для формулирования национальной стратегии не исчерпаны.

ИСТОЧНИКИ

1. Этап за глобальным. Либеральный национализм во внешней политике России. Цит. соч., с. 23-24.
2. Наш современник, № 4, 1992, c. 153.
3. Литературная Россия, 6 марта 1992, № 10, c. 3.
4. Известия, 13 февраля 1992, с. 7.
5. М. Назаров. Конец империи. - Обозреватель, № 1, январь 1992.
6. Интересы России в СНГ. - Международная жизнь, № 9, 1994, c. 31.
7. Н. Павлов. Русские: время выбора. - Наш современник, № 1, 1995, c. 146-166.
8. А. Казинцев. Наследие СССР. Как им распорядится Россия? - Наш современник, № 7, 1994, c. 150-156.
9. М. Астафьев. Патриотический центризм: перспективы и цели. - Наш современник, № 1, 1994, c. 3-10.
10. Ал. Салмин. Опыт и перспективы Содружества Независимых Государств. Ключ от развития ситуации находится у России. - Независимая газета, 15 мая 1996, с. 5.
11. Ю. Олещук. Можно ли создать противоконфликтную систему в СНГ? - МЭ и МО, № 12, 1995, c. 97-105.
12. СНГ: Начало или конец истории? (Документ) - Независимая газета, 26 марта 1997, с. 1, 5.
13. Интересы России в СНГ. Цит. соч., c. 14-35.
14. К общей цели - с разной скоростью. Российско-белорусское сближение - испытательный полигон СНГ. Эксклюзивное интервью с Н. Назарбаевым. - Независимая газета, 29 марта 1996, с. 1, 3.
15. Н. Назарбаев: "Россия могла бы стать стержнем содружества, но не стала". - Независимая газета, 16 января 1997, с. 1, 3.
16. С. Шахрай. Время распада прошло. Возродится ли Советский Союз? - Независимая газета, 19 марта 1996, с. 5.
17. Способ не проиграть в новом переделе мира. - Независимая газета, 1 февраля 1997, с. 3.
18. Этап за глобальным. Либеральный национализм во внешней политике России. Цит. соч., с. 46.
19. "Славянский фактор". Межславянские отношения в середине 90-х годов. Отв. ред. А.Д. Богатуров. Москва, Российский научный фонд, 1995, с. 52-53.
20. "Новое зарубежье" и шансы российско-американского партнерства. Рук. авт. кол. А.Д. Богатуров. Москва, Российский научный фонд, 1993, с. 7.
21. С. Бабурин. Нам нужна российско-белорусская федерация. - Независимая газета, 26 марта 1997, с. 3.
22. За и против конфедерации. - Независимая газета, 23 марта 1996, с. 3.
23. Б. Тарасов. Военная стратегия России. Евразийский аспект. - Наш современник, № 12, 1992, c. 112-113.
24. А. Гливаковский. Окно в Европу через свалку. - День, № 16, 25 апреля-1 мая 1993, с. 3.
25. Интересы России в СНГ. Цит. соч., с. 25.
26. В. Лукин: Убежден, что Киев заинтересован в интеграции объективно. - Независимая газета, 24 октября 1995, с. 3.
27. С. Казеннов, В. Кумачев. В какое будущее дрейфует Украина? - Независимая газета, 30 мая 1997, с. 3.
28. И. Малашенко. СССР и США после тоталитаризма и "холодной войны". - Международная жизнь, № 5, 1991, c. 5-18.
29. Э. Поздняков.Геополитический коллапс и Россия, цит. соч., с.12.
30. Б. Тарасов. Военная стратегия России, цит. соч., с. 113.
31. России никто не поможет, если мы не поможем себе. - Наш современник, № 3, 1996, c. 153-163.
32. Россия на пороге XXI века. Цит. соч.
33. Ал. Громыко. Геополитика сегодня и завтра. Цит. соч.
34. О. Богомолов. Россия и Восточная Европа, цит. соч., с. 29.
35. В. Фролов. Двусмысленная политика. - Независимая газета, 18 ноября 1995, с. 4.
36. С. Рогов. Нас выталкивают из Европы. Цит. соч.
37. Этап за глобальным. Либеральный национализм во внешней политике России. Цит. соч., с. 65-67, 73, 76-77.
38. Д. Евстафьев. Переоценка ценностей. Большая геополитика и европейская безопасность. - НГ - Независимое военное обозрение, 25 июля 1996, с. 4.
39. Е. Никитенко, Н. Пиков, С. Шиловский. Дуга нестабильности. Бурные процессы в исламской части мира требуют пристального внимания и осмотрительного подхода. - Независимая газета, 4 декабря 1996, с. 5.
40. В. Ляпоров. Нужен ли Средней Азии союз с Россией? - Независимая газета, 13 сентября 1996, с. 3.
41. В. Ляпоров. Пределы интеграции. Почему Казахстан не присоединился к союзу двух государств? - Независимая газета, 13 апреля 1996, с. 3.
42. А. Гливаковский. Окно в Европу - через свалку. Цит. соч.
43. "Новое зарубежье" и шансы российско-американского партнерства. Цит. соч., с. 43-44.
44. СНГ: начало или конец истории? Цит. соч.; А. Докучаева, А. Грозин, К. Затулин. Республика Казахстан и интересы России. - НГ-сценарии, 10 июля 1997, с. 5,6.
45. Л. Рохлин. Россия утрачивает свое влияние в странах СНГ. - Независимая газета, 4 марта 1997, с. 2.
46. А. Умнов. Угроза с Юга. Стратегические интересы РФ на Ближнем и Среднем Востоке. - Независимая газета, 20 декабря 1996, с. 4.
47. К. Каландаров. На южных рубежах Содружества станет спокойнее. - Независимая газета, 13 мая 1997, с. 2.
48. И. Ротарь. Столкновения, вероятно, будут повторяться. Сепаратизм остается большой проблемой для Пекина. - Независимая газета, 28 февраля 1997, с. 4.
49. См., например: Б. Земцов. Багдадский ракурс. - Русский вестник, № 5, 1992, c. 6; В. Филатов. Галоши Геббельса. - День, 30 августа-5 сентября 1992, № 35, c. 3; Советская Россия, 15 января, 17 января, 4 августа 1992.
50. России никто не поможет, если мы не поможем себе, цит. соч., с. 159.
51. Россия продает реакторы Индии. - Независимая газета, 13 февраля 1997, с. 2.
52. Б. Тарасов. Военная доктрина России, цит. соч., с. 114.
53. СНГ - начало или конец истории? Цит. соч.
54. Л. Рохлин. Россия утрачивает свое влияние в странах СНГ. Цит. соч.
55. В. Никитин. Москва и новый тройственный союз. Запад заинтересован в укреплении стратегического альянса Киев-Тбилиси-Баку. - Независимая газета, 24 декабря 1996, с. 5.
56. Н. Айрапетова. Может ли союз России и Белоруссии стать тройственным? - Независимая газета, 31 мая 1997, с. 3.