В представленной на съезде программе было конкретизировано то новое политическое мышление, с которым СССР предлагал всем своим партнерам вступить в 21-й век. Она была глобальна по географическому охвату и по спектру затрагиваемых проблем, охватывала коренные интересы всех государств и народов, больших и малых, ядерных и неядерных, развитых и развивающихся. В основе нее лежало стремление решить кардинальные проблемы мира: предотвращения термоядерной войны, разоружения, обеспечения равной безопасности всех государств.

      В концепции всеобщей всеобъемлющей безопасности, выдвинутой на ХХVII съезде КПСС, отмечалось, что современные международные отношения характеризуются растущей многомерностью и взаимовлиянием состояния дел на различных уровнях - политическом, военном, экономическом, научно-техническом, культурном и т.д. Указывалось на то, что несмотря на различия между двумя социально-экономическими системами, конфликтность и противоречивость современной системы международных отношений, шел процесс формирования целостного взаимозависимого мира, выдвигающего в качестве задачи решение проблем безопасности на всех уровнях и во всех сферах международных отношений. ¹

      В коллективной монографии "Капитализм на исходе столетия", подготовленной ведущими сотрудниками АН СССР, в частности, сотрудниками Института мировой экономики и международных отношений, был дан развернутый анализ и оценка представленной на съезде программы. ²

      Отмечалось, что Советский Союз, как автор и инициатор новой теории безопасности, отверг традиционалистский подход к решению международных проблем, так как он основывался на культивировании силы, прежде всего в ее военном виде, предлагал военно-техническое решение - наращивание вооружений, подготовку к различным вариантам ядерной и обычной войны. Сторонники нового мышления рассматривали обеспечение безопасности как задачу, которую можно и нужно решать политическими средствами.

      По оценкам советских ученых, параметры безопасности не ограничивались только военными и политическими рамками, как предпочитали делать традиционалисты, а включали гуманитарную и экономическую области. Отмечалось, что нельзя построить безопасность изолированно - только в военной, или только в политической, экономической, гуманитарной областях. Безопасность виделась как всеобъемлющая единая система, распространявшаяся на все сферы международных отношений.

      Авторы новой концепции безопасности были убеждены, что нельзя было строить международную систему безопасности, руководствуясь только эгоцентрическим подходом, ставя интересы национальной безопасности выше интересов международной безопасности, стремясь обеспечить свою безопасность за счет безопасности других народов.

      Они претендовали на создание качественно новой теории, основанной на примате общечеловеческих интересов. При сравнении новой программы с существовавшей ранее концепцией коллективной безопасности отмечались следующие факторы:

      1. Задача коллективной безопасности не выходила за рамки ликвидации существующих или потенциальных военных очагов в отдельных регионах. Устав ООН, в котором содержатся принципы и механизмы функционирования системы коллективной безопасности, предусматривает лишь отдельные действия в отношении угрозы нарушения мира и актов агрессии. Под эти действия не подпадают ограничение вооружений, предотвращение глобальных угроз, создаваемых нерешенностью социальных и экономических проблем.

      2. Коллективная безопасность создавалась одной группой государств против другой - потенциальных агрессоров. Новая стратегия безопасности направлена не против какого-либо государства, а против общей угрозы для всего человечества - ядерного оружия.

      3. Коллективная безопасность признавала как неизбежность военные конфликты и потому делала акцент на пресечении агрессии. Новая концепция безопасности исходит из неприятия как ядерных, так и обычных войн. Она придает исключительно важное значение мерам профилактического превентивного характера. Содержит предпосылки материализации жизненно важного принципа - отказа от силовых методов решения международных проблем, их урегулирования исключительно политическими средствами.

      Интересно, что в 1996 году, когда Соединенные Штаты выступили со своей концепцией безопасности - создания евроатлантического сообщества, в основе которой была НАТО, они также попытались отмежеваться от концепции коллективной безопасности, ни словом не упомянув об инициативах Советского Союза в середине 1980-х годов. Это не случайно, так как многие идеи и формулировки были весьма сходны с тем, что предлагали советские ученые.

      Не представляется возможным остановиться на всех вопросах, однако военный аспект безопасности несомненно имеет важное значение. В новой концепции отмечалось, что темпы развития военной технологии были настолько высокими, что они опережали процесс переговоров по сокращению и ограничению вооружений. Делался вывод о том, что военная безопасность должна быть основана на принципах отказа ядерных держав от войны друг против друга или против третьих государств - как ядерной, так и обычной, недопущения гонки вооружений в космосе, прекращения всех испытаний ядерного оружия и полной его ликвидации к концу 20 столетия, запрета и уничтожения химического оружия, отказа от создания других видов оружия массового уничтожения. Военная безопасность определялась как процесс строго контролируемого снижения уровня военных потенциалов государств до пределов разумной достаточности, включая роспуск военных группировок, отказ от расширения ранее существовавших блоков и образования новых.

      Сейчас мы можем сказать, что мышление советских ученых значительно опережало планы их коллег за океаном. Значительная часть предложенной программы была выполнена Советским Союзом, и впоследствии России пришлось пожинать плоды односторонней опережающей политики, когда НАТО вступила в фазу своего укрепления и расширения. На смену существовавшему в середине 1980-х годов примерному стратегическому равновесию между СССР и США, Организацией Варшавского Договора и НАТО, обеспечивавшему военно-политическое сдерживание и международную стабильность, пришло преобладание одного блока - НАТО и резкое падение влияния России, выросла ее уязвимость.

      Заслуживает внимания и то, как ученые видели пути урегулирования и предотвращения конфликтов. Был поставлен вопрос об исключении из международных отношений любых видов конфликтного и кризисного решения спорных ситуаций. Указывалось, что для урегулирования того или иного конфликта или кризиса мирными средствами необходимо иметь политическую основу урегулирования, не ущемляющую законные интересы всех сторон, необходим адекватный механизм переговоров, который давал бы выход на конструктивный диалог.

      Советские ученые отмечали, что возможны два подхода к урегулированию конфликтных и кризисных ситуаций: радикальный, то есть немедленное пресечение опасного развития ситуации, и поэтапный. Предпочтение было отдано поэтапному, дипломатическому урегулированию. Для устранения существующих кризисов и предотвращения возникновения новых очагов военной опасности, предлагалось дополнить всеобъемлющую систему безопасности соответствующей системой международного правопорядка, которая бы обеспечивала соблюдение общепризнанных принципов цивилизованного поведения государств на международной арене. Признавалась ведущая роль ООН и Совета безопасности в этом процессе.

      В середине 1990-х годов вновь заговорили о важности силовых методов урегулирования конфликтов. На практике это было продемонстрировано Соединенными Штатами в Ираке в 1991 году и в Югославии в 1995-1996 годах. Была значительно понижена роль ООН и Совета Безопасности. Не произошло перехода от старых методов к новым, прежняя психология радикального силового решения одержала верх. В доктрине национальной безопасности США 1997 года (на второй срок правления администрации Клинтона) была особо оговорена роль силы, в том числе военной, в продвижении интересов США и урегулировании и предотвращении конфликтов.

      В конце 1980-х годов происходили существенные изменения во взглядах советской внешнеполитической элиты на решение проблем безопасности и развитие советско-американских отношений. Это нашло отражение в результатах совместного советско-американского исследования по вопросам безопасности, которое проводилось в рамках совместного проекта Института США и Канады АН СССР и Центра развития внешней политики Брауновского университета. Результаты исследования были опубликованы в коллективной монографии "Взаимная безопасность: новый подход к советско-американским отношениям". ³

      Ученые ведущих академических институтов определили как важнейший фактор современности - быстрое формирование органичных связей между различными странами, "взаимопроникновение различных обществ друг в друга". Главной силой, взламывающей стены, разделявшие государства, назывались развитие экономических взаимосвязей, выходящих за национальные рамки, становление новых транснациональных общностей.

      Под этим углом рассматривались и отношения между Востоком и Западом. Указывалось, что "экономический фактор мира" находится в эмбрионном состоянии. Одной из причин называлась политика социалистических стран, ограничивавшая сближение, препятствовавшая установлению в экономической сфере органичных отношений с другими членами мирового сообщества. Отмечалось, что в результате безопасность Советского Союза была поставлена почти в полную зависимость от военной силы и политических договоренностей.

      Советские ученые отмечали, что важным шагом на пути к новому международному порядку могло стать создание новой европейской политической общности - общеевропейского дома. Эта идея была высказана М.С. Горбачевым в Праге 10 апреля 1987 года. Обосновывая целесообразность создания новой европейской политической системы, советские ученые особо указывали на то, что США и Канада должны быть включены в эту систему. По их мнению, их зависимость от этой системы и их участие в ней увеличат ставки обеих стран в европейской стабильности.

      Советские эксперты считали, что уход Соединенных Штатов из Европы политически мог усилить страх и чувство неуверенности в некоторых западноевропейских странах, что сыграло бы в долгосрочном плане дестабилизирующую роль. По их мнению, Европа всегда оказывала положительное влияние на поведение США в военно-политической сфере, и это влияние следовало бы сохранить.

      Американские ученые и политики в своей концепции евро-атлантической безопасности не отвели России сколько-нибудь достойного места, и потребовались активные усилия российских ученых, дипломатов, политиков для того, чтобы добиться хотя бы минимального участия в общеевропейском процессе безопасности.

      В 1980-е годы сомнений относительно места СССР в Европе не существовало. Писали, что заявления о том, что Советский Союз слишком велик и имеет слишком много проблем, чтобы стать частью стабильной европейской системы, неоправданны, так как необходимо учитывать и другие соображения.

• Во-первых, СССР исторически и в культурном развитии принадлежит Европе. Европейские страны - это традиционные партнеры СССР (России). Несмотря на существующие различия, существует и сильное взаимное влияние и притяжение. Их не следует игнорировать.
• Во-вторых, Советский Союз и европейские страны во многом взаимозависимы.
• В-третьих, СССР не так уж велик. Объединенная Европа, которая выйдет на арену после 1992 года, будет большой и мощной по всем измерениям.
• В-четвертых, исключение СССР из "общеевропейского дома" оживит старые страхи и подозрения в духе холодной войны и может привести к дестабилизации ситуации во всем регионе. Без Советского Союза представляется сомнительным создание жизнеспособной системы отношений в Европе, основанной на принципе взаимной безопасности.

      В заявлении государств-участников Варшавского Договора "За устранение ядерной угрозы и поворот к лучшему в европейских и мировых делах", принятом Политическим консультативным комитетом государств-участников Варшавского Договора в Софии 23 октября 1985 г., говорилось: "Участники совещания напоминают, что раскол Европы на противостоящие военные группировки не был выбором социалистических стран. Однако, пока существует военный блок НАТО и сохраняется угроза европейскому и всеобщему миру, социалистические государства будут укреплять свой оборонительный союз. В то же время они подтверждают свою готовность к одновременному роспуску Организации Варшавского Договора и НАТО, а в качестве первого шага - ликвидацию их военных баз". ⁴

      Советское руководство выступило с идеей равной ответственности СССР и США в решении проблем сохранения мира. Подчеркивалось, что в ядерной войне не может быть победителей, что она никогда не должна быть развязана. В заявлении, подписанном в Женеве в ноябре 1985 года Генеральным Секретарем ЦК КПСС М.С. Горбачевым и президентом США Р. Рейганом, в документах последующих встреч на высшем уровне (1986, 1987, 1988) обращалось внимание на необходимость усилий, направленных на предотвращение войны между ними - ядерной или обычной, а также на то, что обе страны не будут стремиться к достижению военного превосходства. ⁵

      Разработанная советскими учеными концепция всеобъемлющей безопасности содержала важные элементы, которые могли быть использованы российскими стратегами. Этого не произошло, и, думается, одна из причин состояла в том, что было отвергнуто все советское политическое наследие. Был оставлен на вооружении только один постулат - о партнерстве с США, о главной ориентации на Запад. Отвергнув достижения советской политики, новые российские стратеги, однако, не торопились расстаться с идеей о том, что новая Россия будет воспринята на Западе как равноправный партнер в решении международных проблем безопасности. Отсюда неверные ожидания от политики США, разочарования в партнерстве с Западом, отставание от американских теоретиков в концептуальном обеспечении российской политики.

      Указанная позиция выражалась представителями либерального политологического направления. Специалист в области российско-американ-ских отношений В.И. Батюк в 1992 году, давая обобщающую характеристику позиций российских либералов по вопросам безопасности, указывал на следующие положения, которые они высказывали:

      1. В бывших республиках СССР радикальным образом изменился политический строй, следовательно, фактор идеологического противостояния Западу утратил всякий смысл. Необходимо пересмотреть парадигмы российской политики безопасности и военной политики.

      2. Становится анахронизмом положение о том, что военный паритет между Москвой и Вашингтоном - это равное количество вооружений. В основе нового паритета - не количественное равенство, а возможность вооруженных сил решать поставленные перед ними политические задачи.

      Необходимым условием поддержания стратегической стабильности между Россией и США является способность каждой из сторон нанести агрессору гарантированный неприемлемый ущерб в ответных действиях.

      3. Необходимо проводить паритетное глубокое сокращение ядерного оружия.

      4. Продвигаясь в направлении разоружения, Москва будет встречена на полпути Вашингтоном. ⁶

      В 1992 году среди российских либеральных внешнеполитических экспертов можно было наблюдать определенное единодушие в вопросах внешнеполитической стратегии. В вопросах безопасности и военной стратегии уже в то время не было единства мнений. Хотя сохранялась верность идеям советско-американского сотрудничества в области безопасности, идеям "нового политического мышления", целый ряд либеральных политологов выступил за пересмотр позиции России в новых международных условиях. Это прежде всего касалось вопросов сокращения ядерных вооружений и систем ПРО.

      Шли дискуссии по вопросу о создании российско-американской глобальной системы защиты от ракетного нападения. Ряд экспертов позитивно оценили эту инициативу. В то время заместитель директора Института США и Канады, доктор исторических наук А.А. Кокошин отмечал, что у США и России появилась возможность "перекрыть" значительную часть земного шара - по крайней мере Северное полушарие", и при условии сохранения Договора по ПРО это позволило бы поддержать в работоспособном состоянии противоракетную оборону бывшего Советского Союза. ⁷

      В отличие от А.А. Кокошина, многие сторонники "подключения" России к американской Стратегической оборонной инициативе (СОИ) указывали на необходимость в этом случае отказаться от Договора по ПРО 1972 года, и это стало самым уязвимым пунктом в позиции военных и гражданских стратегов. Необходимость пойти на такой серьезный шаг обосновывалась тем, что в случае принятия новыми независимыми государствами, образовавшимися на территории бывшего СССР, предложения президента Дж. Буша от 27 сентября 1991 года о совместном развертывании неядерных систем противоракетной обороны, укрепится нарождающееся партнерство между республиками бывшего СССР и Соединенными Штатами, научно-техническое сотрудничество поднимется на новую ступень, стороны смогут отказаться от значительной части затрат на модернизацию стратегических наступательных вооружений.

      Отдельные эксперты отмечали, что Россия была не в состоянии проводить исследования по СОИ на паритетных началах и вложить в нее миллиарды долларов, что лишало ее возможности участвовать в программе на полномасштабных основаниях, требовать равенства сторон в эксплуатации системы. Однако такое положение вещей не беспокоило сторонников проведения указанной совместной программы. Продолжали действовать императивы недавнего советско-американского сотрудничества в области безопасности. Отмечалось, что участие России и других новых независимых государств в программе по созданию системы противоракетной обороны позволило бы обеспечить интересы безопасности постсоветских государств при максимальной экономии средств, явилось бы шагом к установлению нового мирового порядка, основанного на чисто оборонительных концепциях и предельно низких уровнях вооружений. ⁸

      Ряд известных американистов, таких как академик Г.А. Арбатов, охарактеризовали позицию сторонников отказа от ПРО ради присоединения к американской СОИ как "непродуманную попытку ублажить Америку". По мнению академика, СОИ была бессильна против ядерного терроризма и шантажа, то есть не решила бы проблему ядерной безопасности, однако она несомненно привела бы к росту расходов на оборонительную гонку вооружений. Сокращение наступательного ядерного оружия и развитие ПРО, по мнению академика, были несовместимы. ⁹

      Либеральные стратеги продолжали двигаться в направлении развития партнерства с США - более прагматического, учитывающего новые интересы России и ее ресурсы, стремились найти взаимоприемлемые решения проблем, унаследованных от времен биполярного мира.

      В лагере российских консерваторов ситуация была иной. Все их усилия были направлены на критику политики М.С. Горбачева, которая, по их мнению, не только привела к развалу страны, но и положила начало одностороннему разоружению. Ряд военных выделили следующие факты, по их мнению, свидетельствовавшие о "капитулянтской позиции перед Западом":

      1. В 1986 году в Рейкьявике советская сторона согласилась сократить на 50% только стратегические наступательные вооружения, не включая в их состав американские ракеты средней дальности и ядерные средства передового базирования, достигающие территории СССР и являющиеся, по существу, стратегическими средствами. Был снят вопрос о ядерных средствах Англии и Франции, направленных на объекты на территории СССР.

      2. В 1990 году Москвой был принят такой порядок подсчета ядерных крылатых ракет воздушного базирования, который давал США преимущество в 1000 единиц.

      3. В 1987-1989 годах СССР и страны Варшавского Договора согласились считать предметом переговоров обычные вооружения и технику, расположенную на суше, вместо предложения генерального штаба СССР о сокращении вооруженных сухопутных войск и фронтовой (тактической) авиации.

      4. В угоду Западу Закавказский военный округ был включен в разряд районов применения договора, хотя он не имел отношения к Европе. В то же время из сферы применения договора исключили часть Турции, сопредельную с Ираком, Ираном, Сирией.

      5. Во время подготовки Договора о сокращении ракет средней и меньшей дальности президент Горбачев, без консультации с военными, дал согласие на уничтожение оперативно-тактической ракеты "Ока", чья дальность была в пределах 400 км, то есть не входила в рамки договора. Боевой мощи страны был нанесен непоправимый ущерб, пущены на ветер 4 млрд. руб. ¹⁰

      Сторонники указанной позиции обвиняли советское руководство в том, что, подписывая Договор по стратегическим наступательным вооружениям, президент Горбачев сознательно шел на обеспечение военного превосходства США и подрыв обороноспособности СССР, так как отказался от увязки сокращений стратегических наступательных вооружений с запретом на выход сторон из договора по ПРО и развертывания Соединенными Штатами системы СОИ-ПРО с элементами космического базирования. ¹¹

      Эксперты консервативной ориентации так же, как и многие либеральные ученые, считали преждевременными и необоснованными предложения по созданию совместных глобальных ПРО. Они указывали на явный дисбаланс в позициях и возможностях России и США при развертывании системы СОИ, в которую Соединенные Штаты уже вложили значительные средства. Указывалось на то, что в конечном итоге система будет не совместной, а американской и будет выполнять задачи, диктуемые руководством США.

      В 1992 году еще не развернулись широкие дискуссии по концепции национальной и международной безопасности России в новых условиях. Позиция США относительно НАТО и европейских организаций также до конца не оформилась. В 1993 году, и особенно в 1994 году, стало ясно, что продолжение российско-американского диалога на основе договоренностей периода холодной войны становилось все более затруднительным для России.

      Заявление о расширении НАТО на восток фактически перевернуло все существовавшие принципы международной системы безопасности, сконструированной в годы существования двух сверхдержав. Все чаще военные и гражданские эксперты разной политической ориентации говорили о том, что России необходимо выработать новую стратегию национальной безопасности и военную доктрину в условиях, когда она потеряла своих прежних союзников после роспуска Варшавского Договора. В условиях, когда продолжает существовать НАТО, и вместо вопроса о его роспуске объявлено о расширении блока на восток, что создает для России новые вызовы на разных направлениях.

      Представители центристского направления заявляли о том, что взамен прежней системы безопасности, которая основывалась на противостоящих военных союзах и на переговорном процессе между существующими блоками по ряду военных и политических проблем, не была создана новая система, которая отвечала бы изменениям в расстановке сил в мире. А.Г. Арбатов в 1994 году отмечал, что "Запад предлагал и утверждал, что НАТО или Европейский союз могут стать основой такой безопасности. Мне кажется, это невозможно, потому что Россия никогда не будет иметь равного положения ни в НАТО, ни в Европейском Союзе, во всяком случае в обозримый период, а это значит, что Россия будет на каких-то вторых ролях, между тем как Россия - ключевой участник любой возможной системы безопасности в евроатлантической зоне."¹²

      Директор Института международных экономических и политических исследований РАН, академик О.Т. Богомолов обращал внимание на то, что наблюдалась активизация политики Соединенных Штатов, стран Европейского сообщества и особенно Германии в регионе ЦВЕ с целью включения его в сферу своего притяжения. Указывалось на то, что в условиях, когда отсутствовала какая-либо политика России по отношению к странам Центральной и Восточной Европы, образовавшийся геополитический вакуум все более заполнялся присутствием США и других стран Запада . ¹³

      Многие эксперты заявляли о том, что в складывающейся ситуации Россия должна стремиться к более активному участию в европейских делах, совместно с США, Европейским Союзом, желательно при участии Украины и Беларуси, в выработке совместных подходов к разрешению проблем обеспечения стабильности и безопасности в регионе, исключающем доминирование одной из сторон.

      Высказывалось мнение (А.Г. Арбатов, О.Т. Богомолов, А.О. Чубарьян, Н.А. Симония и другие), что возможность членства в НАТО для одних и невозможность приема в альянс для других стран может привести к расколу в Европе, появлению новой "берлинской стены" между более богатыми и менее богатыми странами Европы, в которую попадет и Россия.

      В 1994 году специалисты по военной и внешней политике заявляли о том, что Россия может внести коррективы в развитие системы европейской безопасности. Это направление оставалось приоритетным. Отмечалось, что Россия не должна идти вслед за инициативами американцев, должна иметь собственную позицию по усовершенствованию общеевропейских институтов в рамках хельсинских договоренностей, выдвинуть свою идею трансформации институциональной структуры НАТО, в связи с перспективой расширения блока. Особое внимание обращалось на возможную реакцию тех стран, которые не войдут в НАТО.

      Указывалось на то, что Россия может претендовать на свое видение системы международной безопасности из России, что необходимо привлечь экспертов и политиков для создания российской концепции Европы на рубеже ХХ-ХХI веков. В ходе одной из дискуссий по проблемам отношений России с Восточной Европой выдвигалась идея "формирования геополитического узла, в котором Россия была бы одной из политических доминант. Не сверхдержавой, не имперским центром, а одной из серьезных политических доминант, связанной тысячью отношений с государствами региона, приоритетных отношений". ¹⁴

      Выработка альтернативного российского видения европейской безопасности и выработка в соответствии с этим видением соответствующей стратегии осознавалась российскими учеными и политиками. В это время были внесены предложения об усовершенствовании СБСЕ (ОБСЕ), как важнейшего института, который мог бы заменить НАТО в качестве основы новой системы европейской и международной безопасности.

      Среди предложений было следующее: важнейшей целью внешней политики России должно быть преобразование СБСЕ в механизм принятия решений в области евроатлантической или расширенной военной безопасности, что потребует коренных реформ этой организации. А.Г. Арбатов предложил придать Генеральному Секретарю СБСЕ не только административные, но и политические функции. Образовать Совет европейской безопасности, состоящий из России, США и представителя Европейского Союза. Политолог отмечал, что в качестве опоры действия этой системы могли быть использованы Вооруженные силы России, НАТО, определенная роль могла быть отведена "Партнерству ради мира".

      Как показали последующие события, предложения российских ученых не были приняты США, предпочтение было отдано американской концепции строительства новой системы евроатлантической безопасности на основе расширенной НАТО без участия России. Думается, что поворот в сторону форсирования вопроса о расширении североатлантического альянса понимался многими американистами уже в 1994 году. Одним из первых сигналов такого понимания ситуации и перспектив развития международных отношений стала статья А.Г. Арбатова "Ядерные силы: стратегия, достаточность, состав", на которую сразу же обратили внимание американские стратеги.

      В статье отмечалось, что в условиях, когда пять держав сохраняют ядерное оружие, и международная ситуация складывается не в пользу России, "имманентной основой обороноспособности России в обозримый период будут оставаться стратегические ядерные силы", обладающие "глобальной досягаемостью и огромной абсолютной разрушительной мощью, которая является уравнителем неблагоприятного для РФ соотношения экономических, технических, демографических и других параметров силы государств". А.Г. Арбатов отмечал, что перед Россией стоит задача выбора разумных приоритетов политики безопасности, сосредоточения на них необходимых ресурсов, правильного сочетания военных программ и политико-дипломатических действий. ¹⁵

      В последующие годы Россия все чаще стала заявлять о своем несогласии с позицией США в вопросах безопасности, выстраивать свою собственную концепцию, бороться за позиции в отношениях с НАТО и США.

      1. Занятая правительством Соединенных Штатов в 1994 году вполне определенная позиция по включению четырех восточноевропейских стран в североатлантический альянс ознаменовала конец "романтического", бесконфликтного периода в российско-американских отношениях. США фактически заявили о своем праве на примат в решении международных проблем без учета интересов своего бывшего "союзника" времен перестройки.

      В 1993-1994 годах уже произошли изменения во внешней политике Российской Федерации, наметилась тенденция к большей ориентированности на национальные интересы страны, на первое место в числе внешнеполитических приоритетов были поставлены страны СНГ, хотя США по-прежнему занимали важное место в политике России, прежде всего в силу того, что США и Россия оставались двумя крупнейшими ядерными державами в мире.

      2. Перед внешнеполитической элитой России встала проблема пересмотра геополитической ситуации в целом и на региональных направлениях в контексте новой складывавшейся системы международной безопасности; определения параметров и направленности вызовов и угроз по всему периметру границ РФ.

      3. Началась проработка всех возможных вариантов отношений между Россией и НАТО, с теми странами Европы, которые не войдут в альянс.

      4. Возобновились дебаты относительно вариантов создания альтернативных организаций коллективной безопасности на постсоветском пространстве, заключения двусторонних и многосторонних соглашений по безопасности со странами СНГ, Азии и Ближнего Востока.

      Действия США и стран Западной Европы по созданию системы трансатлантической безопасности, окончательное оформление концепции безопасности для XXI века к осени 1996 года, к началу второй предвыборной кампании президента Клинтона, усилили критику как со стороны народно-патриотической, так и либеральной оппозиции в адрес МИД России и правительства.

      В начале 1995 года председатель Комитета по международным делам Госдумы В.П. Лукин заявил следующее: "России не надо громко шуметь. Потому что громкий шум сразу дает ощущение, что здесь слабое место и здесь можно нажать. России надо четко обозначить условия. В том, что это для нее неприемлемо, никаких сомнений нет. И дело тут не в том, хорошая НАТО организация или плохая. Любое продвижение очень мощной военной силы к нашим очень слабым границам, нашей очень слабой и уязвимой армии сейчас для нас плохо."

      В дополнение к позиции, высказанной А.Г. Арбатовым о необходимости модернизации ядерных сил России, как основы ее безопасности, В. Лукин заявил о том, что Россия будет вынуждена пересмотреть и ряд других вопросов и договоров:

      1. Договор ОБСЕ по фланговым ограничениям, в случае продвижения НАТО к границам России, теряет свою значимость. Россия будет вольна размещать свои вооруженные силы так, как она считает необходимым.

      2. Договор СНВ-2 будет под вопросом. России потребуется такой потенциал для гарантированного ответного удара, который она сочтет необходимым в новых условиях.

      3. Потребуется интенсификация усилий по укреплению союзнических отношений со странами, которые нас окружают и составляют часть постсоветского пространства, прежде всего с Белоруссией и Украиной. ¹⁶

      Известный специалист по военным вопросам А.А. Коновалов обратил внимание на тот факт, что расширение НАТО нанесет разрушительный удар по всему комплексу международных договоров в области ограничения вооружений, причем наибольшую угрозу он представил бы для Договора по ОВСЕ. По мнению политолога, расширение НАТО приведет к тому, что Россия окажется перед перспективой уравновешивать в одиночку своим потенциалом обычных вооружений всю Европу и размещенные на ее территории силы США.

      А.А. Коновалов отмечал, что в силу очевидной непосильности такой задачи Россия может признать необходимость более широкой опоры на тактическое ядерное оружие как единственный дешевый и доступный "нивелир" дисбаланса в обычных вооружениях.

      В 1995 году окончательного "приговора" по стратегическому партнерству США и России еще произнесено не было, поэтому многие политологи в своих контраргументах относительно расширения НАТО на восток соотносили последствия этого шага с перспективами российско-американского партнерства.

      Отмечалось, что никакое руководство России не сможет, даже если захочет, наращивать партнерство с НАТО в ситуации, когда альянс начинает продвижение на восток. А.А. Коновалов высказал следующее по этому поводу: "... разрушение этого партнерства будет неизбежной платой за "расширение" в любом случае. Возможно, в США не считают эту цену такой уж и высокой, но тогда следует открыто заявить, что Америка знает об этом и расширение НАТО для нее куда более приоритетная цель, чем партнерство с Россией." ¹⁷

      Российские прагматики 1995-1997 годов критиковали политику 1992-1994 годов за "соглашательство" с позицией США. По их мнению, в результате у западных лидеров сложилось впечатление, что Россия "пошумит для порядка, а потом, как это не раз бывало, молча согласится с американской позицией. Стратеги, готовые к активному диалогу с Соединенными Штатами по вопросу о НАТО, считали, что Россия должна предпринять следующие шаги:

• Не принимать на веру тезис о том, что "расширение состоится при любой погоде", так как на Западе, среди членов альянса, нет единодушия в этом вопросе, нарастает осознание политической и материальной цены, которую придется заплатить.
• У России остается достаточно большое поле для противодействия расширению альянса. Так, если она своей политикой не создаст для Европы такой угрозы, отражение которой оправдывало бы любые жертвы, проект расширения НАТО не так просто будет провести (А. Коновалов, В. Фролов).

      Российские ученые заявили о том, что их главной задачей должна была стать разработка своей концепции системы безопасности, которая давала бы равные возможности всем участникам евроатлантического сообщества. По оценкам многих экспертов, расширение НАТО было "демонстрацией интеллектуального бессилия" стран Запада, поэтому принятие этой модели можно характеризовать как "признание неспособности отвечать на вызовы времени".

      Практически все политические деятели и ученые (за редким исключением - К. Боровой, Е. Гайдар, до некоторой степени, А. Козырев и ряд других) ¹⁸ открыто признали, что приближение НАТО к границам России представляет для нее угрозу.

      Генерал А. Лебедь заявил, что расширение НАТО - "это не расширение ради мира и спокойствия Европы (Западной, Центральной, Восточной), а действо ради самосохранения альянса". Генерал усматривал одну из основных причин действий США по расширению НАТО в стремлении сохранить присутствие и влияние Америки на Европейском континенте. По его мнению, присутствие американских войск в Европе является важнейшим инструментом внешней политики Вашингтона, который с тревогой отмечает растущие амбиции объединенной Европы, и связка НАТО-ООН-США работает на сохранение в европейской политике решающего голоса американского "старшего брата". ¹⁹

      В ноябре 1996 года Секретарь Совета обороны Ю. Батурин выступил по вопросу о расширении НАТО и определил этот процесс как военную угрозу для России. Высказав несогласие с мнением отдельных политиков, Ю. Батурин объявил некорректными тезисы о том, что холодная война проиграна СССР (Россией). По его убеждению, договоры "два плюс четыре" и Парижская хартия, принятая в ноябре 1990 года на встрече в верхах СБСЕ, не были капитуляцией Востока перед Западом, они были равноправными соглашениями сторон о порядке ненасильственного выхода из кризиса и преодоления конфронтации в Европе и мире. ²⁰

      Главным в дискуссиях по вопросу о расширении НАТО была не только критика позиции США, политики российского руководства, просчетов в политике 1992-1994 годов, но и конкретные предложения по выработке документа - Хартии, регламентирующего отношения России и североатлантического альянса в преддверии его расширения. Начался процесс выработки стратегии национальной безопасности России, ее новой военной политики, региональной политики в новых условиях, в связи с изменением структуры европейской безопасности. ²¹

      В ходе дискуссий выделились три основных направления, которые имели важное значение для процесса выработки стратегии России в области военной и внешней политики: 1) поиски альтернативных шагов в ответ на формирование новой системы европейской безопасности, 2) предложения по развитию конструктивных отношений с НАТО и другими структурами безопасности в Европе, 3) определение стратегически важных для России направлений политики в контексте расширения блока и перспектив включения в НАТО постсоветских государств.

      После того, как позиции России и США относительно формирования европейской системы безопасности были заявлены достаточно определенно в 1996 году, вопрос о внешнеполитической деятельности Российской Федерации в новых международных условиях приобрел особое значение. Российские аналитики заявили о "паузе" и "кризисе" в двусторонних отношениях, о наступлении "холодного мира", о возможности возврата к отношениям времен холодной войны.

      Отдельные эксперты считали, что Россия должна принять незамедлительные шаги по созданию альтернативных военных союзов в рамках СНГ и на южном направлении - в Азии и на Ближнем Востоке. Такой подход получил подтверждение в концепции военной безопасности России, представленной в 1996 году тогдашним министром обороны И.Н. Родионовым к годовщине принятия первой военной доктрины Российской Федерации 1993 года. ²²

      Генерал Родионов отметил, что в результате расширения НАТО военные группировки блока окажутся в непосредственном соприкосновении с российскими войсками (Калининградский район), расширятся оперативные возможности ОВС НАТО, что позволит авиации блока достигать рубежей Смоленск-Брянск-Курск и Петрозаводск-Ярославль-Белгород. Генерал указал, что в этом случае тактическое ядерное оружие, имеющееся в Европе, на практике становится стратегическим, ставятся под угрозу договоры СНВ-1, СНВ-2, возможность заключения СНВ-3.

      Глава военного ведомства предложил принять следующие адекватные меры:

1. С учетом изменившейся обстановки пересмотреть отдельные ключевые положения военной доктрины России.
2. Предпринять усилия по созданию ответного оборонительного военного союза, включая не только страны Содружества.
3. Возможно усиление южной, западной и северо-западной группировок войск, не взирая на Договор об ограничении обычных вооружений в Европе.
4. Возможно начать наращивание тактического ядерного оружия на западных рубежах.

Не исключено, что произойдет перенацеливание ракет на некоторые европейские страны, вступившие в НАТО, особенно если эти страны позволят разместить на своей территории ядерное оружие альянса.
5. Россия будет вынуждена отказаться от соблюдения обязанностей, взятых по Договорам о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ).

      Идея создания военного блока из стран-членов СНГ и отдельных стран Ближнего Востока и Азии, создания неприемлемой угрозы Западу не получила широкой поддержки среди российских военных и гражданских стратегов. Отмечалось, что весьма проблематично создание такого блока в условиях, когда государства СНГ не располагают достаточным самостоятельным военным потенциалом, и большинство из них не желают вступать в подобный блок; негативные последствия создания военных блоков с участием стран Ближнего Востока (Иран, Ирак) и Азии (Китай, Индия) могут перевесить позитивные факторы от формирования указанных альянсов.

      Генерал Лебедь высказал мнение, что России не следует подыгрывать руководству НАТО, создавая "гипотетический оборонительный блок вокруг России", так как это будет "хилой пародией на Организацию Варшавского Договора", однако позволит НАТО оправдать свое существование и огромные затраты на него. По мнению генерала, Россия не должна никому угрожать, реформировать армию, сделать ее высокопрофессиональной и боеспособной, если потребуется усовершенствовать ядерные силы, как наиболее дешевый вид сдерживания, продавать запчасти к боевой технике советского производства только тем странам, которые "не станут искать счастья в рамках НАТО", использовать для политического давления экономическую мощь. ²⁴

      Российские политологи в своем большинстве заявили о том, что расширение НАТО - это свидетельство того, что Запад ведет себя как победитель, Россия выталкивается из Европы, создается угроза изоляции России, имеющей жизненно важные интересы и в Европе, и в Азии. Многие ведущие эксперты предостерегали, что в этих условиях велик соблазн создания альтернативных военных союзов, возврата к угрозам и конфронтации.

      С.М. Рогов выделил три возможных варианта развития отношений между Западом и Россией:

• Сворачивание антинатовской риторики, признание своего поражения в холодной войне и полного господства Запада в Европе. Смирившись с расширением НАТО, Москва может заслужить "примерным поведением" принятие в Западное сообщество через 30-50 лет.

Такой подход окончательно лишит Россию роли великой державы в мире.
• Конфронтация с Западом, сколачивание военного союза из бывших советских республик, поиски союзников на Востоке и Юге, отказ от ратификации Договора СНВ-2, разрыв Договора ОВСЕ, размещение ядерного тактического оружия на западной границе. Такая политика была бы возможной только в случае максимальной мобилизации экономики России, сворачивания реформ, перехода к жесткому авторитаризму в управлении страной.
• Гибкая дипломатия, которая позволит хотя бы в минимальной степени обеспечить интересы безопасности страны в Европе. Таким шагом может стать подписание договора между Россией и НАТО, создание механизмов взаимодействия в рамках разумного компромисса. ²⁵

      Однако генерал видит решение проблемы не в возрождении конфронтации и создании военных альтернативных блоков, а в переговорном процессе между НАТО и Россией, в налаживании механизмов взаимодействия и принятия взаимоприемлемых шагов для предотвращения возврата к старым временам, что не входит в интересы Запада. ²⁶

      Думается, что в вопросе о создании военного блока (или блоков) по периметру границ Российской Федерации точка не поставлена. Многие эксперты высказывают убеждение в том, что неприемлема агрессивная или явно антинатовская направленность новых военно-политических союзов. Однако это не означает, что Россия в угоду Западу должна отказаться от подписания двусторонних и многосторонних военных и военно-политических соглашений и/или создания альянсов оборонительного характера в регионах с повышенной степенью нестабильности.

      С.В. Кортунов выразил эту мысль в достаточно категоричной форме, но у него есть достаточно много сторонников: "Конечно, соседи России вряд ли представляют для нее военную опасность. Однако по ряду стратегических, финансовых и других причин Москва предпочла бы заключить с ними новые соглашения в области военного сотрудничества на многосторонней или двусторонней основе. ... Россия будет решительно выступать против участия новых государств в любом военном союзе, членом которого она сама не является, а также против использования третьей стороной военных объектов этих стран." ²⁷

      Несмотря на то, что многие эксперты пессимистически оценивают возможности и перспективы развития военного союза стран СНГ, формально закрепленного Договором о коллективной безопасности 1992 года, у идеи создания евроазиатской системы безопасности, в основе которой будет оборонный союз стран СНГ, есть немало сторонников.

      Генерал-лейтенант Л. Ивашов в статье "Россия должна отодвинуть опасность от своих границ" приводил следующие аргументы для обоснования целесообразности создания оборонного союза на базе СНГ:

• Существует необходимость отражения трех видов угроз: внешних (НАТО, южное направление), внутри Содружества (территориальные вопросы, экономические проблемы, этнические конфликты), внутренних угроз в каждом субъекте СНГ.
• Оборонный союз стран СНГ может стать военной основой евроазиатской системы коллективной безопасности, которая будет опираться в основном на мирные средства. Можно выделить следующие задачи, которые он может выполнять: поддержание дружеских отношений со странами дальнего зарубежья, партнерство с другими региональными системами безопасности, выполнение политико-правовых обязательств по обеспечению мира, развитие сотрудничества в военной области и в области миротворчества, кооперацию военного производства, совместные меры по конверсии, регулирование отношений на рынке вооружений и т.д.
• Создание евроазиатской системы безопасности не исключает сотрудничество и координацию действий с евроатлантической системой, предлагаемой США. Можно приступить к формированию общего поля безопасности от Атлантики до Тихоокеанского побережья.
• Создание евроазиатской системы безопасности важно для поддержания стабильных отношений России с южными соседями (Иран, Китай), которые не войдут в НАТО. Формирование оборонного союза на базе СНГ позволит России развивать сотрудничество со своими соседями в области безопасности независимо от Запада. Это позволит ей отодвинуть опасность от своих границ. ²⁸

      Ал. Громыко высказывает мысль, которая встречается в заявлениях и публикациях других политологов. Он указывает на то, что России не следует забывать о своей принадлежности к Европе и Азии и отстаивать стратегические интересы в обеих частях света. В этой связи особое значение приобретают военно-политические и экономические отношения с Ираном, Китаем, Японией, Индией и другими восточными странами. По его мнению, проблема расширения НАТО должна рассматриваться в увязке с интересами безопасности России в АТР и на Ближнем Востоке. ²⁹

      В ходе дискуссий по вопросу о расширении НАТО большое внимание было уделено концепции евроатлантической безопасности. Российских стратегов не устраивала не только предложенная американцами концепция, где стратегические интересы России в Европе и ее собственные интересы безопасности не были учтены. Обозначились серьезные разногласия между российскими и американскими учеными относительно того, что должно быть в основе системы европейской безопасности, является ли НАТО в ее нынешней форме самой лучшей организацией, на базе которой такая система должна строиться.

      Российская сторона последовательно отстаивала свою позицию, начиная с 1994 года. В 1996 году в статье, посвященной концепции внешней политики России, в разделе "Пробный камень" - Европейская система безопасности" отмечалось, что "модель европейской безопасности должна в той или иной форме опираться на все международные организации, действующие в сфере безопасности в Европе - ООН, ОБСЕ, Совет Европы, НАТО (в совокупности с "Партнерством во имя мира"), ЕС, дополненное ЗЕС, а также СНГ".

      Министр иностранных дел РФ Е.М. Примаков особо отметил роль ОБСЕ: "СБСЕ и ОБСЕ оказались столь необходимыми для народов континента именно по причине их уникальных качеств. Прежде всего ОБСЕ - единственная действительно универсальная организация европейских государств. В ней к тому же воплощена и глубокая связь интересов государств Европы и Северной Америки. ... ОБСЕ - это организация, основанная на принципе консенсуса, гарантирующего права всех входящих в нее государств, больших и малых." ³⁰

      А.В. Кортунов в докладе "Россия и Запад: модели интеграции" отмечал, что СБСЕ имело важное преимущество над НАТО: за рамками НАТО оставалась часть западноевропейских государств (Франция, Австрия, Швеция, Финляндия др.), страны ЦВЕ, в то время, как СБСЕ является действительно общеевропейским форумом, включающим также США и Канаду. Политолог обращал внимание на тот факт, что СБСЕ создавался как механизм коллективной безопасности в Европе, а НАТО создавалась в условиях холодной войны для выполнения функций, никак не связанных с коллективной безопасностью.

      Для восполнения указанного "недостатка" американскими стратегами выдвигалась идея реформирования - "трансформации" НАТО, расширения зоны ответственности альянса, диверсифицирования функций блока - выполнения не только традиционных задач, но и решения проблем конверсии, экологии, координации научно-технической политики и т.д. По мнению А.В. Кортунова, в новом трансформированном качестве НАТО приобретает особую ценность для новых независимых государств на территории бывшего СССР, альянс приобретает важный рычаг воздействия на внешнюю политику и оборонную стратегию новых государств. ³¹

      Один из самых активных критиков концепции евроатлантического сообщества С. Кортунов указывал на то, что хотя ОБСЕ в настоящий момент представляет собой слабую структуру, в ней заложен большой потенциал. По его убеждению, формирование евроатлантической системы безопасности должно осуществляться прежде всего под эгидой ОБСЕ как поэтапный процесс постепенного превращения всех имеющихся европейских и трансатлантических структур сотрудничества во взаимодополняющие компоненты единой системы безопасности XXI века. ³²

      Сторонники создания новой системы европейской безопасности на основе ОБСЕ отмечали, что заинтересованность стран Западной Европы в совершенствовании и развитии указанной модели, где интересы России могут быть учтены в более полном объеме, определяется их большей, чем у США, зависимостью в мирном и стабильном развитии событий в постсоветских государствах. А.В. Кортунов считает, что независимо от того, по какому пути пойдет интеграция стран Восточной Европы - через НАТО или ОБСЕ, параллельно будет происходить активизация в этом регионе политических и военных структур ЕС, в особенности Западноевропейского Союза (ЗЕС). ³³

      Все ученые сходились во мнении, что России должна быть отведена значительная роль в процессе формирования новой системы безопасности в Европе. Политолог А. Салмин призвал российское руководство приложить все усилия для закрепления позиций России в "восьмерке", способствовать образованию "клуба" ядерных держав - членов ОБСЕ или "малой семерки" - Россия, США, Германия, Франция, Великобритания, Украина, Польша. Успех этого нелегкого дела, по мнению политолога, позволил бы смягчить негативные для России геополитические и психологические последствия расширения НАТО и "даже отчасти сделал бы бессмысленным это расширение как потенциально направленное против России". ³⁴

      Ю. Батурин в своем выступлении, посвященном НАТО, заявил, что позиция России остается открытой для сотрудничества, однако она вправе предложить определенные условия для строительства отношений с НАТО:

• совместную выработку решений, касающихся европейской безопасности;
• совместную работу по выполнению этих решений;
• общую ответственность за эти решения и за результаты их выполнения.

      Некоторые политологи обращали внимание на важное негативное последствие расширения НАТО не только для России, но в целом для мирового сообщества. Речь шла о том, за счет чего предоставлять гарантии безопасности вновь принятым в альянс странам, как обеспечить оборону существенно расширяющейся территории при сокращении всех западноевропейских армий. Политологи А. Коновалов, А. Кортунов, С. Ознобищев высказали предположение, что это может быть достигнуто только за счет большей опоры на американские ядерные гарантии в Европе. По мнению политологов, результатом процесса расширения, который они определили как "натомания" на Западе, может стать "нюклеризация" подходов к обеспечению европейской безопасности. ³⁵

      Возможное повышение роли ядерного фактора в обеспечении безопасности, рассматриваемое российскими учеными, как навязываемое мировому сообществу, по мнению некоторых экспертов, могло породить аналогичные подходы со стороны России и других ядерных держав, не входящих в евроатлантическую систему. Политолог Д. Евстафьев, например, высказал мысль, что для сдерживания НАТО России достаточно сдерживать США - единственное государство, которое может решиться на применение военной силы против России. Д. Евстафьев считает, что не следует пугать Европу, достаточно создать мощную мобильную десантно-высадочную группировку на Дальнем Востоке, в частности, на Камчатке, ориентированной на ведение боевых действий в пределах национальной территории США. ³⁶

      Думается, что многие из подобных заявлений о создании угрозы для США, чтобы повлиять на их позицию в вопросе о НАТО, часто произносились для привлечения большего внимания к возможным негативным последствиям. Было очевидно, что лучшим ответом на расширение альянса были конструктивные предложения по диалогу с Европой и США, последовательная позиция МИД РФ и правительства России, в перспективе - разработка своей концепции международной безопасности и национальной безопасности России, которая была бы более привлекательной для всех партнеров России в международном процессе в Европе и в Азии.

      Подписание в Париже 27 мая 1997 года "Основополагающего Акта Россия-НАТО" было расценено российской внешнеполитической элитой как определенная победа российской дипломатии в достаточно неблагоприятных для страны условиях. С.М. Рогов заметил в этой связи, что до прихода в МИД РФ Е.М.Примакова, который подключил к процессу выработки внешнеполитической стратегии России, в том числе, по вопросу о НАТО, специалистов из академических институтов, аргументы и возражения России никто не хотел слушать. Подписание Акта и начало активной дипломатической деятельности России на других направлениях - в Азии и на Ближнем Востоке, в странах СНГ, в Европе позволили говорить о том, что Россия начинает вести себя как крупная мировая держава, отстаивающая свои национальные интересы.

      Нельзя сказать, что российские ученые и политические лидеры идеализировали подписание "Акта Россия-НАТО", их оценки остались достаточно трезвыми. Были сделаны стратегические выводы, призванные определить политику России после оформления отношений с США и НАТО, хотя переговорный процесс по вопросу о том, как будут развиваться отношения Российской Федерации с этой структурой в процессе ее расширения и трансформации, был определен как начальная фаза.

      Ряд экспертов оценили подписание Акта как "выполнение программы-минимум", уменьшение угрозы для Российской Федерации. Д. Горностаев, например, высказал мнение, что документ содержит важные положения, которые свидетельствуют о возможности трансформации НАТО, превращения его в более "мирный" альянс с усиленными политическими и миротворческими функциями, с усиленным европейским компонентом - ОБСЕ упоминается как универсальная организация общеевропейской безопасности. Важными достижениями объявляются положения о необходимости разработки Хартии общеевропейской безопасности; о модернизации Договора об обычных вооруженных силах в Европе (снятие фланговых ограничений, переход с блоковых на национальные "потолки" по обычным вооружениям, сохранение ограничений для блока НАТО и снятие их с России). ³⁷

      Политолог В. Калашников оценил "Акт Россия-НАТО" в исторической ретроспективе. Он считает, что политика Запада с момента распада СССР была направлена на закрепление новой расстановки сил, в которой России отводилась роль ассоциированного члена при западном "клубе", снижение ее статуса в сравнении с ялтинско-потсдамской системой. Дальнейшее разрушение ключевых компонентов этой системы и замена ее трансатлантической системой, предлагаемой США, чревато, по мнению В. Калашникова, не только военными и политическими, но и правовыми и институциональными рисками. ³⁸

      Историки и специалисты в области безопасности отмечали, что Россия, как правопреемница СССР, оставалась гарантом европейской стабильности, нарушение этого порядка ставит под вопрос его другие компоненты - неизменность границ, проблему перемещенных культурных ценностей. Отмечается, что было бы ошибкой переоценивать значение договора России с НАТО, так как стопроцентных гарантий своей безопасности она фактически не получает. Параллельно ведутся аналогичные переговоры с Украиной.

      Депутат Госдумы Р. Абдулатипов усматривает в продвижении евро-атлантической модели стремление сократить возможное пространство усиления влияния России, когда она встанет на ноги. По мнению Р. Абдулатипова, "исторически Россия - мощная внешнеполитическая держава", и "расширение НАТО на восток однозначно обрекает Россию на поиски зоны своего влияния только на Востоке", на Запад Россия приглашается лишь в гости, как бедный и непредсказуемый сосед". ³⁹

      В складывающейся ситуации главной задачей политического и академического сообщества остается выработка своего подхода к проблемам национальной и международной безопасности. Указывается, что следование в фарватере западной политики чревато для России новыми потерями в будущем.

      Большинство российской внешнеполитической элиты признает, что время упреков и критики прошло, наступает период принятия решений и выработки стратегии на XXI век. Пространную статью "Варианты постмадридской стратегии" С. Кортунов посвятил обсуждению стратегии России после оформления отношений России и США. Он предлагает четыре варианта российской политики, из которых только один, по его мнению, подходит для России. Этот путь следующий: используя "парижские наработки", развивать сотрудничество с НАТО в целях отстаивания национальных интересов, наращивания возможностей влияния на европейские и международные процессы, трансформации НАТО на выгодных России условиях и создания предпосылок для вступления России в обновленную евроатлантическую организацию". ⁴⁰

      Признается, что расширение НАТО - это своего рода игра, за которой стоят более глубокие процессы: объединение континентальной Европы, перегруппировка сил внутри самого запада, формирование многополюсного мира. Нельзя исключать вероятность того, что произойдет кризис самого партнерства и встанет вопрос об участии в НАТО самих США (не в последнюю очередь, под давлением американских налогоплательщиков), произойдет оформление мощнейшего экономического европейского гиганта, который постепенно будет освобождаться от чрезмерной опеки "старшего брата".

      Один из выводов, который делают российские стратеги, состоит в следующем: происходящие в мире процессы оставляют для России широкое поле для внешнеполитического маневра. Основополагающий Акт проблему исторического единства России и Запада не снимает. Этот шанс может быть реализован, если Запад не будет стремиться решить свои проблемы за счет России.

      Концептуальные наработки российских экспертов просматриваются в заявлениях Президента России перед поездкой в Страсбург на саммит Совета Европы и в ходе европейского визита. Б.Н. Ельцин подтвердил несогласие России с расширением НАТО и заявил следующее: "Мы за многополюсный мир, в котором не было бы диктата одной страны. Пусть США - полюс, Россия - тоже полюс, Азия, Европа и так далее - тоже полюса. На этом мир должен стоять и формировать совместную безопасность". ⁴¹

      В будущей системе безопасности, по мнению российских стратегов, просматривается важная роль России. Указывается на то, что во внешнеполитической и военной доктринах России делается акцент на отход от методов устрашения и военно-силового принуждения. Россия осуждает военное противостояние в любых формах и будет стремиться к сдерживанию конкретных военных угроз преимущественно в рамках систем коллективной безопасности на региональных и глобальном уровнях. В ядерной стратегии России заявляется о том, что стратегические силы будут поддерживаться на уровне, достаточном для сдерживания агрессии против нее и для поддержания стратегической стабильности на возможно более низком уровне вооружений. Россия обязуется выполнять свои международные обязательства в области сокращения и ликвидации оружия массового поражения, обычных вооружений, укрепления мер доверия и стабильности, международного контроля за поставками военных и двойных технологий, по созданию зон, свободных от оружия массового поражения, прежде всего в сопредельных и близких к России регионах. ⁴²

      Действительно, перед Россией открыты широкие возможности для реализации уже заявленных приоритетов в области внешней и военной политики. Главная задача - реализовывать их в соответствии с интересами России, в которые, по определению российских политологов, входит следующее: целостность и стабильность государства, продолжение реформ, обеспечение безопасности российских границ, способность отражения внешних угроз и агрессий, развитие конструктивных отношений на Западе и на Востоке, отдавая приоритет странам СНГ, Европе, отдельным странам АТР (Китай, Индия, Япония) и Ближнего Востока (Иран) и сохраняя неконфронтационные отношения с США.

ИСТОЧНИКИ

1. Политический доклад Центрального Комитета КПСС XXVII съезду Коммунистической партии Советского Союза. 25 февраля 1986 года. - М.С. Горбачев. Избранные речи и статьи, том 3. Москва: Политиздат, 1987, с. 180-199, 243-258.
2. Капитализм на исходе столетия. Цит. соч., с. 330-344, 352-355, 363-365.
3. Взаимная безопасность: новый подход к советско-американским отношениям. Цит. соч., с. 37-38, 183-184, 188-189.
4. Организация Варшавского Договора, Документы и материалы. Москва: Политиздат, 1987, с. 353.
5. Вопросы международной безопасности освещены в монографии: А.А. Кокошин. В поисках выхода: военно-политические аспекты международной безопасности. Москва: Международные отношения, 1989.
6. См. по этому вопросу: Т.А. Шаклеина, В.И. Батюк. Россия и Америка: Российская внешнеполитическая мысль о российско-американских отношениях. Москва: РНФ-РОПЦ, 1992, с. 6-17; Москвин В.И. Безопасность Содружества в конце XX века. - МЭиМО, № 2, 1992, с. 23-38; Российская газета, 21 января 1992, с. 5; Рогов С.М., Суриков А.В. Перспективы радикальных сокращений стратегических наступательных вооружений России и США. - США-ЭПИ, № 5, май 1992, с. 3-12; Известия, 11 июня 1992, с. 1-2; А.В. Фролов. Взгляды и концепции региональной безопасности в СССР и России. Москва, Российский научный фонд, 1994; В.Л. Цымбурский. Военная доктрина СССР и России: Осмысление понятий "угрозы" и "победы" во второй половине ХХ века. Москва, РНФ, 1994.
7. Новое время, № 7, февраль 1992, с. 30-31.
8. Федеряков С.Г. Стратегическая оборона и политические реалии. - Международная жизнь, № 2, февраль 1992, с. 27-34.
9. Известия, 8 февраля 1992, с. 5.
10. День, № 23, 7-13 июня 1992, с. 1.
11. День, № 12, 22-28 марта 1992, с. 2.
12. Интересы России в СНГ. Цит. соч., с. 27.
13. О.Т. Богомолов. Россия и Восточная Европа. Цит. соч., с. 32-33.
14. Восточная Европа и Россия. - Международная жизнь, № 1, 1994, с. 15-31.
15. А.Г. Арбатов. Ядерные силы: стратегия, достаточность, состав. - Независимая газета, 8 декабря 1994, с. 5.
16. В. Лукин. Мы оказались в очень плохой геополитической ситуации. - Независимая газета, 14 марта 1995, с. 1,2.
17. А. Коновалов. США могут оказаться перед выбором: либо расширение НАТО, либо партнерство с Россией. Сегодня, 25 августа 1995, с. 9.
18. К. Боровой. Будущее российского диалога с НАТО. - Независимая газета, 28 мая 1997, с. 5.
19. А. Лебедь. Глобальная политическая инсценировка. - НГ - НВО, 16 мая 1996, с. 4.
20. Ю. Батурин. У России есть свои идеи, как можно было бы трансформировать североатлантический альянс. - Независимая газета, 28 ноября 1996, с. 1, 2.
21. См. по этому вопросу: С. Кортунов. Национальная философия разоружения. - Независимая газета, 7 июня 1996, с. 4; А. Коновалов, С. Кортунов, С. Ознобищев. Россия и НАТО: время дискуссий кончилось. - НГ, 27 сентября 1996, с. 1, 4; И. Маслов. Восточная экспансия НАТО неизбежна. - НГ, 4 декабря 1996, с. 4; А. Пушков. Вирус пораженчества и европейская политика России. - НГ, 10 декабря 1996, с. 2; НАТО у порога России - безопасность или угроза, - НГ, 13 марта 1997, с. 5; Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического Договора. - НГ, 28 мая 1997, с. 2, 4.
22. И. Родионов. Какая оборона нужна России, - НГ - НВО, № 22, 28 ноября 1996, с. 1, 4.
23. В. Фролов. Двусмысленная политика. - Независимая газета, 18 ноября 1995, с. 4.
24. А. Лебедь. Глобальная политическая инсценировка. Цит. соч.
25. С. Рогов. Запад ведет себя как победитель. - Независимая газета, 26 февраля 1997, с. 4; Нас выталкивают из Европы. Цит.соч.
26. В. Дворкин. Нарушение стратегического баланса. - НГ - НВО, № 9, 16 мая 1996, с. 4.
27. С. Кортунов. Кризис партнерства. Цит. соч.
28. Л. Ивашов. Россия должна отодвинуть опасность от своих границ. - Сегодня, 30 сентября 1995, с. 6.
29. А. Громыко. Геополитика сегодня и завтра. Цит. соч.
30. Е. Примаков. На горизонте - многополюсный мир. Цит. соч.
31. А.В. Кортунов. Россия и Запад: модели интеграции. Москва, РНФ, 1994, с. 7, 10, 24; См. также: А.В. Кортунов. Россия и реформы ООН. Москва, РНФ, 1995.
32. С.В. Кортунов. Россия заново открывает для себя Центральную Европу. - Независимая газета, № 112, 2 ноября 1995, с. 1, 4.
33. А.В. Кортунов. Россия и Запад: модели интеграции. Цит. соч., с. 35.
34. А. Салмин. Опыт и перспективы Содружества Независимых Государств. Цит. соч.
35. А.А. Коновалов, А. Кортунов, С. Ознобищев. Нищета "натомании". - Независимая газета, 20 марта 1996, с. 1, 4.
36. Д. Евстафьев. Переоценка ценностей. - НГ - НВО, 25 июля 1996, с. 4.
37. Д. Горностаев. Москва выполнила программу-минимум. - Независимая газета, 22 мая 1997, с. 5.
38. В. Калашников. Правовое измерение безопасности. - Независимая газета, 22 мая 1997, с. 5.
39. Р. Абдулатипов. НАТО и демократия это не одно и то же. - Независимая газета, 22 мая 1997, с. 5.
40. С. Кортунов. Варианты постмадридской стратегии. - Независимая газета, 26 июня 1997, с. 5. См. также по этому вопросу: Россия и НАТО: время решений. - Независимая газета, 13 февраля 1997, с. 5.
41. Е. Григорьева. Так было при Петре Первом, так будет и при Борисе Первом. - Независимая газета, 19 сентября 1997, с. 1, 2.
42. В. Потемкин, Ю. Морозов. Военно-политическая стабильность XXI века. - НГ - НВО, № 27, 26 июля - 1 августа 1997, с. 1, 4.